Эндрю бросил на нее тревожный взгляд и поспешно
перебил:
—
Я сейчас же приготовлюсь, сэр. Всего хорошего,
леди Энн. Будьте уверены, я вернусь в полном порядке и
смогу снова приступить к своим обязанностям.
Донован молча вышел из комнаты, за ним следовал
Эндрю. На минуту в комнате воцарилась тишина, а
затем Энн прошептала:
—
Счастливого пути, Эндрю.
Через пару часов после отъезда Донована и Эндрю
сестры отправились в замок. Им выделили удобные
комнаты, они часто проводили время с Мэгги, и ее
250
доброжелательность и сочувствие помогали Энн и
Кэтрин бороться со своими грустными мыслями.
Мэгги была бы ошеломлена, если бы знала, на ком
сосредоточены мысли Энн. Ошеломлена, но едва ли
испугана или встревожена. Она не хуже сестер Мак-
Леод знала силу любви.
Приготовления к свадьбе шли полным ходом. Кэтрин
оставалось надеяться лишь на чудо, которое избавило
бы ее от супружества с Донованом; ненамного лучшим
казалось положение Энн. Она догадывалась, что гнев и
подозрительность Мак-Адама по отношению к Эндрю с
каждым днем усиливались, и его жизнь висит на
волоске. Крейтона могли убить, по приказанию
Донована, где-нибудь в лесу или арестовать и пытать по
возвращении в замок.
Расчет Донована оказался дьявольски простым: он
приставил Эндрю к себе в качестве слуги и держал его
под своим неусыпным оком каждую минуту дня и ночи.
Неожиданный карательный набег на мятежные части
Леннокса и Лайла увенчался полным успехом.
Дорога, по которой они сейчас скакали, была ровной
и сухой, и для такого опытного всадника, как Эндрю, не
составляло
труда
вздремнуть
в
седле.
Ему
предоставилась возможность увидеть короля и Донована
в деле, и он убедился, что имеет дело с грозными
соседями
Англии,
—
умными,
решительными,
храбрыми. От них зависело даровать мир Шотландии
или обрушиться войной на Англию. Крейтон в полусне
старался проанализировать увиденное, пока лошади
трусцой приближались к эдинбургскому замку. Да, если
251
он снова увидит Англию, ему будет за что благодарить
судьбу.
Эндрю знал, что с него не спускают глаз. Малейшая
ошибка — и дальше следовали бы тюрьма, допросы,
мучительная казнь. Его брали на измор, не давали покоя
ни днем, ни ночью, и он почти не спал все это время.
Крейтон не сомневался: если бы не его способность
спать в самом неудобном положении, улучая каждую
минуту, он бы давно уже сломался.
Но этого не произошло. Он связно отвечал на
внезапные вопросы и покорно исполнял самые
унизительные приказания; он успевал гладко выбриться,
проследить за чистотой одежды; как бы он ни устал, он
никогда не позволял себе заснуть, не приведя в порядок
лошадь, и Доновану так и не удалось поймать его ни в
один из своих многочисленных капканов.
Но в эти последние несколько часов перед
возвращением в королевский замок Эндрю начало
одолевать смутное беспокойство: ему казалось, что где-
то он все-таки недоглядел. Казалось, Донован принял
какое-то решение относительно его судьбы, и Эндрю
чувствовал себя беспокойно.
— А вон и башни замка, — ворвался в дрему Эндрю
чей-то голос.
Он поднял голову: его спутник улыбался ему.
Солдаты никак не могли взять в толк, за что Донован
так невзлюбил англичанина: им он очень нравился —
уверенный в себе, простой в общении, обязательный и
острый на язык.
Отряд остановился, и Эндрю услышал, как капитан
Скотт, ехавший рядом с Мак-Адамом, окликает его по
имени.
252
—
Да, сэр? — отозвался он.
—
Сойди с коня.
Эндрю спешился, передал уздечку соседу и ждал,
скрывая раздражение и тревогу.
—
Затяни подпругу лошади его светлости!
Эндрю подошел к Доновану.
—
Где именно, милорд? — спросил он, поднимая
голову.
—
Слева, — ответил тот.
Эндрю нашел развязавшийся ремень и затянул его под
пристальным взглядом Донована. Проверив, все ли в
порядке, он поднял глаза.
—
Это все, что вам угодно, милорд? — спросил
он тихо, но голубые глаза его сверкнули.
Мак-Адам зловеще усмехнулся:
—
Пока что да.
—
Хорошо, милорд.
Эндрю шлепнул скакуна по крупу и направился к
своей лошади, — медленно, но не настолько, чтобы его