Энтони улыбнулся:
— Допускаю, что слабый человек уязвим перед опытным гипнотизером. Но уверен, нельзя погрузить в транс мужчину с сильной волей и острой наблюдательностью.
— Не сомневаешься в этом?
— Нет, только если он сам не захочет быть околдованным.
Энтони вышел.
Хохот шурина доносился до Тобиаса, пока тот не закрыл за собой парадную дверь.
Глава 12
— Да что такое с тобой сегодня? — спросила Эмелин, потянувшись к кофейнику. — У тебя какое-то странное настроение.
— Я имею все основания пребывать в странном настроении, — ответила Лавиния, положив яичницу на тарелку и подумав при этом, что она сегодня зверски голодна. Она ощутила голод, уже проснувшись. Лавиния объясняла это занятиями в карете миссис Доув. — Я же говорила тебе, мы остались без клиента.
— Ты поступила правильно, прервав отношения с миссис Доув. — Эмелин налила себе кофе. — Она не имела права поручать своему человеку шпионить за мистером Марчем. Кто знает, каковы были ее намерения?
— Я почти уверена, что она приказала лакею первым добраться до дневника или же отобрать его у мистера Марча силой. Ей был необходим этот дневник. Миссис Доув не желала, чтобы Тобиас или я узнали ее секреты.
— Даже после того, как она рассказала тебе о них?
Лавиния приподняла брови:
— Полагаю, каковы бы ни были тайны миссис Доув, они содержат в себе нечто большее, чем сведения о не совсем порядочном поведении в далеком прошлом.
— Но теперь это уже совсем не важно, не так ли? Дневник уничтожен.
— Я, возможно, несколько поторопилась, отказавшись от гонорара.
Глаза Эмелин сверкнули.
— Это был вопрос принципа.
— Вот именно. Мистер Марч, конечно, очень трудный партнер, но мы работали вместе в этом деле. Я же не могу допустить, чтобы клиентка считала, будто может обращаться с ним, как с пешкой, используя его в своих интересах. У человека ведь есть гордость.
— А чью гордость ты вчера защищала — свою или мистера Марча? — поинтересовалась Эмелин.
— Сейчас это не важно. Суть в том, что с сегодняшнего дня у меня нет клиента.
— Не волнуйся. Вскоре может появиться новый.
«Безудержный оптимизм Эмелин иногда так утомляет», — подумала Лавиния.
— Мне вот что пришло в голову, — промолвила она. — Мистер Марч, несомненно, получит гонорар от своего клиента. И в таком случае он, по-моему, должен разделить его со мной, правда?
— Конечно.
— Пожалуй, я скажу ему об этом. — Лавиния ела яичницу и рассеянно прислушивалась к глухому стуку копыт и скрипу колес кареты на улице. — Знаешь, как бы трудно с ним ни было в этом деле, все же мистер Марч принес определенную пользу. Ведь в конце концов именно он нашел дневник дворецкого.
Эмелин с любопытством посмотрела на нее:
— Что ты задумала, Лавиния?
Та небрежно пожала плечами:
— Если я иногда еще буду сотрудничать с мистером Марчем, это может принести пользу нам обоим.
— Так. — Странное выражение появилось в глазах Эмелин. — Так-так-так. Действительно. Поразительная мысль.
Да, мысль о будущем партнерстве с Тобиасом вызывала у Лавинии возбуждение и жуткий страх, и она решила сменить тему.
— Сначала самое главное, — твердо заявила Лавиния. — Сейчас нам следует поразмыслить о твоем посещении театра сегодня вечером.
— Нашем посещении театра.
— Верно. Как мило, что леди Уортхэм пригласила и меня.
Брови Эмелин приподнялись.
— Думаю, ты вызываешь у нее любопытство.
Лавиния нахмурилась.
— Надеюсь, ты не упоминала ей ни об одном из моих прежних занятий?
— Конечно, нет.
— И ничего не говорила ей о моем новом деле, надеюсь?
— Нет.
— Отлично. — Лавиния немного успокоилась. — Едва ли леди Уортхэм сочтет любую из моих профессий достойной.
— В ее кругу для женщин просто не существует достойных профессий.
— Точно. Сегодня я обязательно намекну, что у тебя есть хотя и скромное, но вполне обеспеченное наследство.
— Это не совсем намек, тетя Лавиния. Это, скорее, похоже на ложь.
— Вздор! — отмахнулась Лавиния. — Итак, не забудь, что сегодня утром нам предстоит последняя примерка у мадам Франчески.
— Не забуду. — Эмелин заколебалась, и непривычно тревожная складка появилась на ее обычно безмятежном челе. — Лавиния, по поводу сегодняшнего вечера. Полагаю, ты не питаешь слишком больших надежд? Я уверена, что не понравлюсь.
— Чушь! Ты будешь просто красавицей в новом платье.
Эмелин усмехнулась.
— Но не такой, как Присцилла Уортхэм. Именно поэтому ее мать так добра ко мне, и ты это прекрасно знаешь. Она считает, что на моем фоне Присцилла кажется особенно красивой.
— Мне нет никакого дела до того, что леди Уортхэм решила представить Присциллу в наиболее выгодном свете. При этом она подарила нам прекрасную возможность, и я хочу в полной мере использовать ее.
Дверь в столовую распахнулась, и на пороге появилась миссис Чилтон. Глаза ее возбужденно сверкали.
— Прибыла миссис Доув, мэм, — громко объявила она. — Вы принимаете посетителей в такой ранний час?