— Балакай лучше по-украински, в нём нет мата! — потребовал Дятлов, его сдержанность трещала по швам. — Язык себе придумали, а мат ещё не успели… Нет, мне очень нравится. Ты шо? Вот и не матерись! Ты цвет нации, за это тебя люблю. Ага, конечно! Ты всё лучше всех знаешь. На рыбалку вообще-то ночью выезжают. Рыбалка! Рыбалка пишется через «Р». Не через «Е». Р-р-р-р. Не произноси плохие слова, тебе не к лицу. Да, конечно! Баб ловить едем… Опять эту свою пісеньку завела!.. Не-ет! Писенька, в смысле песенка по-украински. Короче. Я тебе кто? Пацан пятнадцатилетний или… А с этим не спорю! Все мужики в любом возрасте кобели. — Он подмигнул внимательно слушающему подполковнику. — Все, кроме Пересветова и меня. Какой учитель, такой и ученик. А если в верном муже день за днём ждать кобеля, ему ничего не останется, кроме как соответствовать этому ожиданию. Думай, Марьянка, головой. И не кричи. Не доводи, чтобы начал кричать я. По кругу одно и то же всё время. Смотри сама… — Он предварительно огляделся, убеждаясь в том, что никаких БТР вокруг машины не видно, и включил видеосвязь. — Смотри! — Он заснял себя, истыканного недовольством, как ёж иглами, а следом навёл видеокамеру на сидящего за рулём Пересветова. — Подполковник!
Пересветов повернул к нему своё каменное, не отличавшееся богатой мимикой лицо.
— Здоров, Марьянка, — улыбнулся он взъерошенной девушке, только что соскочившей с кровати. — Инспектируешь? Не боись. Если что, откручу ему под корень всё. Слово даю.
«Здорова. А чому в ночи пойихали?!» — спросила подозрительная Марьянка.
— Пока приедем к водоёму, в самый клёв попадём, — придумал на ходу Пересветов, таращась на дорогу. Врать в глаза он не умел и вообще лгать не любил. — Прикормлено там у меня…
«А чому так раптово?!» — не унималась девушка.
Пересветов колебался. Его взгляд поднялся выше телефона, наблюдая интенсивную пантомиму Дятлова, пытающегося как-то помочь вывернуться.
— Я за полночь собрался. Узнал, что у Мити выходные. Предложил. Он согласился.
«Як дивно! Ой… Извиняюсь. Это Дятлов просил по-украински. Подполковник, странно. То месяцы не общаетесь, то на рыбалку летите среди ночи, поки я сплю. Не знаю, не знаю! Вам я поверила бы, но чую, шо менэ водят за нос. Як, а какой водоём?»
— Попал под допрос с пристрастием, — усмехнулся Пересветов. — Не выкручусь.
— Я так внезапно уехал, потому что не хотел будить тебя! — вкрутил Дятлов, показывая через видеокамеру салон машины и заднее сидение. — Научись доверять. А бабы у нас в багажнике едут! Всё. Целую! Спи. Ещё рано. Вечерком привезу окуней полную корзину. Навари борща. Поки!
Впереди из тьмы уже проявились чёрные силуэты городских построек и жёлтые, какие-то чуждые, дыры в них — огни уличных фонарей. Чудовск выполз на горизонт. Силуэтами построек, плавно возвышавшихся к центру от «хвоста», город в темноте походил на спящего динозавра, этакого развалившегося на брюхе трицератопса.
Наконец-то вызов завершился. Дятлов продемонстрировал Пересветову смартфон.
— Не девка, а Глеб Жиглов в юбке! Выслеживает. Только отвернусь, а в телефон загружена очередная следилка. Всё время рвётся командовать.
Пересветов покрутил руль, правя машину к обочине. Там и затормозил.
— Вот и пусть командует, — сказал он. — Твоё дело какое? Внешнюю форму семье обеспечить. А внутреннюю суть проконтролирует она. Зачем соврал ей про рыбалку?
— А что предложишь? — парировал Дятлов, раскинув руки в стороны. — Сказать, что поехал не знаю куда, не знаю зачем, с подполковником по прозвищу Вепрь, вероятно за маньяком, в оцепленный военными город, но это не по работе.
Пересветов почесал макушку своих коротко остриженных волос.
— Рыбалка звучит лучше, — кивнул он. — Сейчас позвоню Рыку узнать, куда дальше.
— Узнай не куда, а в какую… он тебя втравил, а с тобой и меня.
4. Новые экспериментаторы, последняя группа
Статус SOMNUS: 26 дней до катастрофы.
Центр исследования природы сна им. Вернадского.
18:03
Из автозака вывели дюжину заключенных. Все в наручниках. Одеты в одинаковые, спортивные костюмы красно-белой расцветки. Всех выстроили перед главным входом центра Вернадского в колонну по двое. Согласно очерёдности, заключённых попарно отводили в здание, напоминавшее собой нечто наподобие объёмной фигурки из тетриса, где все составляющие его кубы — чёрные, из тёмного стекла и стали. Вот полицейский снял наручники с первой пары зэков, тут же этих двух подхватили спецназовцы, заломили руки и потащили к дверям. Остальные ждали.