Так вскоре и прибыли к центру изучения природы сна.
Здание центра имени Вернадского имело сложную, продолговатую форму, которую полностью разглядеть в условиях ночного ливня было непросто. Оно состояло из десятка или дюжины кубов, прицепленных туда-сюда, сверху, сбоку, вдоль. Подсознательно чувствовалась за хаотичностью этой конструкции некая закономерность. Каждый куб, очевидно, представлял собой в общей конструкции отдельное помещение. Всё оно было остеклено снизу доверху тёмным стеклом. Его блестящая чернота мрачно сияла, не столько отражая, сколько впитывая, вбирая в себя яркие вспышки мигалок полицейских машин.
— Всех местных что ли согнали сюда? — присвистнул Дятлов, наблюдая из окна оцепленную полицией территорию.
Пересветов повернул к зданию, проехал до автостоянки, а въезд перекрыт шлагбаумом. На сигналы — ноль внимания. Открывать никто не собирался.
— Гостеприимные, — хмыкнул Дятлов, озираясь.
Дождь и ночь скрадывали материальный облик мира. Ограда, фонари, все элементы окружения едва заметны. В эти мгновения Дятлову пришла на ум мысль: вот этот дождище… как в компьютерной игре маскирует собой не прогруженные текстуры, и не заподозришь, что что-то не так. Продвинешься на пару метров прямо — процессор передаст задачу видеокарте на отрисовку ещё двух метров в том направлении, а сзади пару метров наоборот убёрёт. И не просечёшь, что всё обман.
Пересветов выключил двигатель, отцепил ремень безопасности.
— Топ-топ, Митя.
— Там льёт как из ведра, — указал Дятлов. — Надо было взять зонтик.
— Сиди в машине, принц датский. — Пересветов вышел.
Дятлов убрал ремень, выскочил следом. Это он-то боится дождя? Он даже застёгиваться не станет! Холодные капли бомбардировали голову, а Пересветову на дождь, по виду, было всё равно. Шагал себе вперёд: голова — прямо, взгляд — ещё прямее.
— Стоп! Стоп! Стоп! — крикнул полицейский, выскочив из машины оцепления. Следом за ним вылезли ещё двое.
— Не нервничай, братцы, — спокойно ответил Пересветов. — Нас вызвали.
Дятлов деловито шагнул вперёд, сверкая корочкой.
— Кто тут главный у вас?
Полицейский обернулся, взглянув на стоявшего вдалеке человека — в нём под дождевиком вычерчивалась женская фигура.
— Конкретно здесь, Власова Наталья Олеговна…
Дятлов вскинул брови, не ожидая увидеть в этой роли женщину. Мало-помалу подтверждалась его теория о том, что глава полиции характеризует собой положение дел во вверенном ему районе. В этом Чудовске делишки очевидно текли спокойно, требовалась скорее «воспитательница», нежели «инспектор» или сразу «терминатор».
Пересветов направил свои шаги прямиком к женщине, и Дятлов ринулся следом.
Она, примерно ровесница Пересветова, невысокая женщина с большими карими глазами, с чистой светлой кожей и крупноватыми чертами лица, в целом была привлекательна для своего возраста, явно следила за своим физическим состоянием, но женских «красивостей» не наводила от слова совсем. В ней сочетались признаки человека, уверенного в себе более чем полностью.
— В центре сработала сигнализация, — объяснила она новоприбывшим. — Сигнал шёл не к нам на пульт, а в Минобороны. Оттуда сообщили нам. Оцепить, не входить, не впускать, не выпускать, ждать указаний.
— Минобр? — хмыкнул Дятлов. — Минобр снимает с горячей точки солдат, чтобы оцепить городишко из-за вот этого зданьица?
— Погоди, Митяй, — вклинился Пересветов. — Пусть говорит Наталья.
Взгляды обоих снова скрестились на женщине, которой хорошо удавалось скрывать свою растерянность.
— Как поняла я, — кивнула она, — у них межведомственная чехарда. Решения принимает Минобороны, а кто должен непосредственно работать здесь, не знают. Своими силами они оцепили город. Нам приказано оцепить здание, но внутрь не входить.
— Что за бредовина, мать их! — вскипел Дятлов, пыхая как перекипевший чайник.
— Не выражайся, Мить, — потребовал Пересветов. — Тем более при женщине.
— Сдаётся мне, ребята, — произнесла Власова, — там не совсем центр по изучению сна. Утечка информации недопустима. Если зайдём внутрь мы, утечка может произойти. Но если не позволим никому оттуда выйти, так пресечём потенциальную утечку. В Москве формируют группу оперативников, которым разрешат зайти внутрь.