Суровцев указал пистолетом на пересекающий коридор. Пробежать нужно всего ничего, метров пять от одного угла до другого.
— Готовьтесь!.. — шепнул он. — Можете или не можете, надо прорваться. Лифт там.
Сказано — сделано.
— Слышь, ты! — бросил Суровцев охраннику. — Последний шанс тебе. Я тебя с того света достану. Понял?
Суровцев и не думал слушать ответ, вместо этого он внезапно выстрелил по баррикаде из-за угла. Охранник от неожиданности прижался к полу. Вдвоём, держа под руки раненную Свету в теле мужа, поплелись по коридору. Только высунулась внимательная рожа из-за баррикады, Суровцев выстрелил туда снова. Так преодолели три метра до заветного спасительного угла, который отсёк бы от них простреливаемую зону. Оставалось сделать два шага…
Охранник был не намерен сдаваться. Аккуратно выглянув из-за баррикады, он начал стрелять по убегающим. Подстрелил Суровцева, и тот кувырком упал. Следующая пуля попала в шею — нынешнего женского тела — мужа. Оставшись без опоры, упала без сил и раненная в мужском теле жена.
С победоносным выкриком охранник перемахнул через баррикаду, со всех ног подбежал к трём раненным. Добил в голову захлёбывающуюся кровью женщину. Выстрелил в голову едва дышащему, окровавленному мужчине. Прижал дуло к виску Суровцева. Тот успел харкнуть в лицо охраннику, но пулю в свою голову получил.
— Начальство прибудет, разберётся, — кивнул охранник, вытирая со щеки брызги тёплой крови.
11
Статус SOMNUS: 53 минуты до катастрофы
Ливень не просто ослаб, он почти закончился. Дятлов не поверил своему счастью. Выскочил из машины, закурил, взял термос с кофе. Это была его маленькая внутренняя победа над дождём, над стихией, и он отмечал её по-своему.
— Митяй, ты отсюда уматываешь, — приказал Пересветов. — Понял?
— Не понял! — ощетинился Дятлов в недоумении.
— Бери мою машину. С Колымой на заставе потрещи, придумай что-нибудь. Уверен, выпустит. Чеши до своей Марьянки без остановок. Так будет лучше для всех, и для меня в том числе.
— Я не понял! — с нажимом повторил Дятлов, разведя руками — в одной дымилась сигарета, а в другой поблескивал термос.
— Уматывай, Митяй. Мне нужно, чтобы ты был за периметром. На всякий пожарный.
Дятлов во вспышке ярости, не сдержавшись, запустил свой термос со всей силы об асфальт. Тот подпрыгнул — не лопнул, но покатился без крышки с тихим шарканьем под машину, поливая мокрый асфальт кофе.
— Вот скотство-то! — выругался Дятлов, принимая ключи зажигания из рук Пересветова. — Но погоди! Если там что-то действительно опасное, почему здание не охраняется спецподразделениями на месте?
— Сверху простая коробка, — сказал Пересветов. — Всё основное под ней.
Дятлов сунул руку под пальто, достал из кобуры свой пистолет Ярыгина калибра 9x19 миллиметров и вложил в руку подполковнику.
— Ты с ума сошёл? — Пересветов не хотел брать оружие, но Дятлов глазами изобразил всё так, что тот понял — или берёшь ствол, или я никуда не еду.
— Это ты с ума сошёл, — произнёс Дятлов, — если решил лезть в логово маньяков с голыми руками. Потом вернёшь. Не потеряй.
Дятлов сел за руль, даже не подумал использовать ремень безопасности. Машина стартовала. Термос, закатившийся под дно, с треском разлетелся под тяжестью от наехавшего колеса.
Пересветов проводил задумчивым взглядом свою Тойоту. Улетела в обратный путь… по чёрной реке асфальта. Посмотрел на легший в руку пистолет Ярыгина. Холодный кусок смертоносного металла… Приятная для руки тяжесть всколыхнула подзабытые ощущения. А ведь зарекся держать в руке только мотыгу… Не судьба!
Теперь подполковник включил свой привычный режим функционирования — одиночка, человек-машина, Вепрь. Так, установив в себе забытую гармонию давних лет, он и направился к зданию «центра исследования природы сна». Приблизился к Власовой и поинтересовался, поступил ли приказ от командования пропустить его.
Власова кивнула.
— Передано. Идите на свой риск. Учтите, мы не зайдём туда до команды сверху.
Ни мгновения не мешкая, Пересветов направил свои шаги в здание. Потянул за ручку, открывая стеклянную дверь. Мельком взглянул вверх на видеокамеру…