Слепящий свет, мистические оживающие тени, землетрясение… Мир лихорадило — он задействовал все мыслимые и немыслимые ресурсы, сопротивляясь чему-то, что норовило изменить его свойства.
Дмитрий стоял на вершине здания и туго соображал, пытаясь вспомнить, кто он и как здесь очутился.
«Моё сознание поглощает чудовище! — ужаснулся он. — Но как?!»
В глубине неба вспыхнуло новое зарево, ещё ярче прежнего. Оно, то угасало, возвращая миру грозовую ночь, то вновь разгоралось, зажигая аномальный рассвет. Оранжевый свет с угрожающей быстротой наливался красками свежей крови. Метущиеся по небу тучи сияли то под тяжестью восторженных золотых лучей, то оживлялись насыщенностью аквамариновых, то тяжелели под болью алых. Рассвирепевшая стихия в бешенстве усиливалась. Землю трясло всё сильнее, а источник света, прятавшийся за тучами и барьерами неизвестности, нарастал в яркости.
Дмитрий припустился бежать наутёк, отыскивая на крыше укрытие. Вцепиться бы во что-нибудь покрепче!
— Как же я недооценил!..
Эта территория самосоздалась с подачи его сознательного намерения. Она должна быть стабильной, его собственной. Пройти в эту зону извне чему-либо непросто, по крайней мере, без приглашения. Но он только что позвал монстра к себе сам!
Оглушающий скрип заставил Дмитрия обернуться. Тяжёлый кран, свирепо стоная, упал. Вместе с его падением погас большой прожектор. Россыпь мелких фонарей, рассеянных по земле, в страхе моргала и качалась. Следом не выдержал тряски и второй кран — рухнул в противоположную сторону, проломив своей тяжестью забор.
Дмитрий почувствовал, как нечто принялось высасывать жизненные силы. Память разрушалась. Поэтапно стирались её сектора. Он забыл, сколько ему лет, как его зовут, кем были его родители. В отчаянии схватился за голову. Обнаружил, что с макушки до пят объят ореолом мягкого электрического свечения, забиравшего его информацию и уносившего куда-то ввысь. Он стал сплошным комом непонимания и испуга. Пространство наэлектризовывалось. Силуэты заводских структур мелькали, исчезая с глаз. Крыша под ногами то становилась прозрачной как стёклышко, то вновь наливалась плотностью бетона.
Со всех видимых поверхностей вихрями тянулся вверх светящийся туман.
Вблизи было видно, что это не туман. Это мириады сияющих частиц отщеплялись от объектов и уносились к невидимому исполину-магниту, прятавшемуся за мрачным небом. Стабильная зона испарялась буквально на глазах! Оглушённый грохотом и сбитый с ног очередным подземным толчком, Дмитрий покатился по прозрачной крыше. Он не видел, но чувствовал её под собой. Здание стало невидимым, оставаясь при этом твёрдым и не позволяя слететь вниз.
Алый свет залил мир и ослепил окончательно.
Все искусственные источники света на территории завода погасли как по команде, будто кто-то дёрнул волшебный рубильник.
Онемевшее естество вздрогнуло:
— Кто?! Что?!
Приглушённый голос прозвучал издалека, отстранённо:
«Ни-кто. Ни-что»
Терялось зрение, пропала ориентация в пространстве. Дмитрий воспринимал только тьму и чёрные тени, ползшие к нему со всех сторон. Не мог знать — падает ли, лежит ли. Может, и вовсе завис среди пустоты? Не было тела, исчезли мысли и желания. Пропало всё, кроме понимания того, что он голоден, хочет спать и не помнит ничего. Осталась только природа инстинкта в его «Я», забывшем человеческую речь.
Тьма, чёрное зло, бессмысленная борьба!
Завод исчез. Все объекты стёрлись. Отбрасывать тени было нечему. Не иначе, а само зло отбрасывало их в сплошной темноте. Они подобно плёткам выхлёстывали тело, обвивали руки и ноги, сжимали со всех сторон. Дмитрий не мог пошевелиться. Тени, эти чёрные ленты, ползучие дьявольские щупальца представляли собой силу в чистом виде.
«Рука! Смотри на руку!» — прозвучал далёкий, едва слышный женский голос.
Дмитрий, намертво скованный удушающими плетями тьмы, повернул взгляд насколько мог вбок. Вспоминая слова жены, он изо всех сил, что остались в сознании, притянул руку ближе к себе. Преодолел в этом действии сопротивление бесчисленной мощи цепких теней.
Рука, надо смотреть на руку!