Рация надрывалась в шипении…
Спустя минуту он посветил огоньком полицейского фонарика в агрессивную татуировку на своём локте.
— Кто я? — вслух спросил Бэнкс, взглянув на себя в зеркало заднего вида. — А не бог ли я, в самом деле?.. Как минимум ангел возмездия. — Он взял в руку пистолет и посмотрел на мёртвого полицейского. — Эй ты! — И ударил мертвеца рукояткой в лицо. — Когда перед тобой встаёт бог, надо падать в ноги и лизать их. Это не точно, но бог может над тобой, убогим, сжалиться. А ты что сотворил?.. Чего молчишь? — Повторным ударом он выбил мёртвому копу с хрустом несколько зубов. — Молчишь, потому что умер! А я не боюсь смерти, поэтому не могу умереть. Понял теперь, с кем связался ты, жалкий дурак? — Он бросил пистолет мертвецу в ноги. — Червь. Пустышка. Ничтожество. Оболочка. Много вас таких, а я… один… во множестве.
Бэнкс вылез из патрульной машины и повернул на свалку. Там он в настойчивости пробирался по склизкой грязи к блеску собачьих глаз, сверкающих из темноты. Псы боязливо прижали уши и в рычании глядели на Бэнкса. Он решительно приближался, заставляя псов отступать. Их зловещее, упреждающее рычание в ночном мраке пресёк его жёсткий голос.
— Что вы, псины, тут жрёте? — спросил он, скалясь в ухмылке.
Псы неподвижно глядели на него из тьмы.
Он пошарил рукой вокруг себя, ощупывая в темноте разнообразный хлам. Нашёл что-то округлое, твёрдое, холодное. Обхватил это пальцами и потянул. Врытая в землю штуковина не поддалась. Он сжал её крепче. Рванул со всей силы, так и вытащил за горлышко из помойной кучи стеклянную бутылку с комьями грязи.
— Секунду… — попросил он, кивнув псам. — Приготовим бифштекс по-детройтски!
Держа бутылку за горлышко, Бэнкс звонко ударил её об старый, лежавший в куче мусора радиатор. Отколов дно, получил холодное оружие — стеклянную «розочку» с острыми краями.
Свора почуяла неладное, но свою территорию покидать не спешила. Псы не нападали и не убегали, а выжидали, порыкивая.
Бэнкс размял плечи. Крутанул головой, хрустнул шейными позвонками.
— Десяток злых, голодных псин? Повар из меня хоть куда!
Он стащил через голову окровавленную майку, скомкал её и швырнул в мусор. Проскрипел зубами, глядя на рычащих псов. Яростно сжал расколотую бутылку. Замахнулся и вонзил остриём себе в живот с такой силой, что с первого раза прорезал плотные мышцы натренированного пресса. Согнулся от резкой боли, затмившей сознание. Спустя мгновения выпрямился. Тяжело дыша, ощупал тёплую и липкую, вытекающую из раны кровь. Сглотнул, вдыхая холодный, смрадный, теперь уже со сладковатым душком, воздух.
Бэнкс вдохнул глубже и принялся прорезать остриём «розочки» грудь, рассекая кожу до мяса, а затем и до кости. Кровь текла, согревая тело в ночном холоде.
Тепло и боль…
Псы, наблюдая картину, пишущуюся кровью и ужасом на холсте мрачной помойки, жалобно заскулили. Бэнкс в ярости водил шипами стеклянной «розы» по своему телу, вычерчивая на плоти случайные узоры. Кровь ручьём стекала, окропляя красными каплями мусор под босыми ногами.
Взмах рукой — и кровавые брызги полетели в собак.
— Приятного аппетита! — воскликнул он. — И приятных снов…
Бэнкс приставил розочку остриём к собственному горлу. Нажал. С силой полосонул шею, перерезав от уха до уха. Кровь брызнула пульсирующей струйкой. Задыхаясь, он старался устоять на ногах, но упал как подкошенный, весь в крови.
Завтрашний день собачья свора встретит на сытый желудок, если не побрезгует полакомиться мёртвым темнокожим парнем.
14
Статус SOMNUS: 1-ый день катастрофы
Пересветов очнулся в уютной кровати под мягким белым одеяльцем. Это была комнатка с цветочными обоями и низким потолком, выложенным дешёвыми белыми панелями. В шкафу стояли мягкие игрушки и куклы, а весь письменный стол занимал собой бумажный макет странного здания, похожего на перевернутый цветок-колокольчик. Компьютерный стол и полки над ними буквально завалены обрезками цветной бумаги и сложенными из неё фигурками оригами. Балконная дверь закрыта. Розово-голубые занавески скрывали окна, но ласковые лучи розово-золотого, рассветного солнца проникали сквозь эту ничтожную преградку без проблем.
— Чего?! — в ужасе выпалил Пересветов, вскочив с кровати.