Услышав свой звонкий, девичий голос, он в немом испуге приложил ладонь к губам. Тут же перевёл взгляд на свои руки — тонкие, красивые, с нежной бархатистой кожей, как у дочери. Встав с шумящей головой и сознанием, скрытым внутри кокона шока, он выругался девичьим голоском так, что спустя минуту сюда, в комнату дочери, вбежала сонная, растрёпанная мать.
— Настя?.. Ты что кричишь? Опять приснились пауки?
Пересветов боялся разлепить сцепленные губы. Он напряжённо сглотнул, покивал женщине и, пошатываясь, вернулся в кровать. Накрылся одеялом с головой. Часто дыша в испуге, пытался выловить из круговорота суматошных мыслей толковые. Но их, таковых, не было.
Получил прикладом автомата по лбу в центре Вернадского, а очнулся в теле девочки, лет четырнадцати-пятнадцати, с красивыми светлыми локонами…
— Фух, — выдавил он, ворочаясь.
Пересветов спрятался под одеялом, как маленькая девочка, скрываясь от мира и от себя самого.
— Соображай! Соображай, старый осёл!..
Сообразить ничего не успел за те пятнадцать минут, что лежал в кровати, обливаясь в жарком страхе потом под одеялом. Ничего умнее не придумал, кроме как схватить со стола смартфон, неаккуратно выдернув шнур зарядного устройства из розетки.
Полистал список контактов:
АбизьЯна
Аня
Бабушка
Бабка
Вика
Гнусавый дурачок
Данила (чудило)
Дедушка
Дед
Диляра Азатовна
Димас
Мама
Машка
Ростов-мама
Рыжуха
Сумки
Такси-Рос
…
Кому звонить? Номер Дятлова как назло вылетел из головы. Пересветов помнил его домашний номер, но для начала определил своё местоположение.
«Вот тебе на! Ростовская область!»
Пересветов набрал домашний номер Дятлова…
— Алло! — раздался грозно-напряжённый голос Марьянки, приготовившейся задать трёпку очередному «банку», «менеджеру», «агенту» и прочей нечисти, тревожащей её по пустякам с незнакомых номеров. — Не покупаю, не беру, не интересуюсь, не участвую. Ещё вопросы?
— Марьянка? — дрогнул девичий голос Пересветова.
— Ага, — прозвучал теперь уже любопытный тон. — А хто це? — с весёлой усмешкой поинтересовалась Марьянка.
— Э-э. Можешь продиктовать номер Мит… Дмитрия. Пожалуйста.
— Ах, Дмитрия тебе номер?! — По ту сторону телефонной линии мигом разразилась гроза. — Вот оно шо! Ти, повия мелка! Зараз я те ухи видирву! Хто така?!
— Нет-нет! — возразил Пересветов. — Вы неправильно поняли!.. Я по делу!
— Нечасто моему мужу звонят солодкоголосы сучки по делу! Я узнаю, хто, и ухи выдеру! Скильки лет?! Семнадцать есть? Курва отакая!..
От испуга щёки вспыхнули жаром. Пересветов оборвал вызов.
Что делать? Кому в таком облике позвонишь?..
В комнату дочери снова вошла та женщина. Мама! Выглядела она теперь убедительной и назидательной. Прежде растрёпанные, русые волосы собрались в конский хвост, а халат сменился классической чёрной блузкой.
— Ты особого приглашения ждёшь? — спросила мама, воткнув руки в бока. — Яичница на столе. Собирайся! Опоздаешь в школу.
Широкие девичьи глазки в ужасе расширились ещё сильнее. В школу?!
— Ой, я болею! — среагировал Пересветов. — Можно я побуду дома?
— В следующий раз исполни эту роль получше, — мигом парировала мама. — А пока тебе не видать приза зрительских симпатий как своих ушей. Я тебе не отец. Со мной такие номера не пройдут. Дуй на кухню и хватай вилку! Одежду с учебниками приготовила вечера?..
Пересветов был вынужден отведать в компании мамы яичницу-глазунью, а вернее за полным отсутствием аппетита поскрести вилкой по тарелке, чтобы мама, стоящая спиной к кухонному столу и лицом к плите, слышала плодотворную деятельность дочери. Пересветов, мало соображая, ловко выкинул яичницу в открытую форточку и, считая, что всё шито-крыто, сообщил: «Всё съела! Я пойду!»