Сивинд согласен с моими подозрениями, что воздушная стихия чувствует меня и подкидывает препятствий на пути, но к Лунному мысу, как ни странно, мы прибываем вовремя. Впереди ночь полнолуния, когда синий диск на небосклоне нальется круглой чернильной синевой. Мы уже в северных водах, морская гладь, конечно же, не замерзает, но подернута тонкой, словно стеклянной корочкой. Небо выцветает, становится белесым, а воздух – таким холодным, что, привыкая, я стараюсь вдыхать реже, чтобы не разболелось горло.
Интересно, а северное сияние здесь бывает? Не самая, наверное, уместная мысль, но, несмотря на мой богатый опыт путешественницы, до Севера я так ни разу и не добралась. Впрочем, одергиваю я себя, если я увижу в небе фиолетовые и зеленые росчерки, впору не любоваться, а закрывать уши – одно из порождений на севере звучит так, что люди от него глохнут. Просто останавливаются, завороженные прекрасным и вроде как безобидным зрелищем, а по воздуху в это время добираются вибрации, глушащие звук. Его назвали «Острая песня» - последнее, что человек слышит в своей жизни, пока его уши не пронзит неведомое воздушное острие.
Дэгу приносит мне тяжелый, отороченный белым мехом плащ. Накидывает на плечи, вглядывается в мое побелевшее лицо.
- Как ты?
Я не знаю, как ответить ему на этот вопрос. Птицы в груди беснуются, требуя полета, сшибают друг друга так, что в сердце и левую руку то и дело отдает острой болью. На душе тревожно, как всегда бывает перед важными испытаниями. Сдам ли я сегодняшний экзамен?! Что меня ждет там, за молочным туманом, где прячется последний храм отверженной богини. Храм, в котором начался и закончился отсчет времени Смотрителей.
Дэгу правильно считывает мое молчание, бережно заключает в объятия, легонько целует в висок. И мы стоим так долго. Нет притяжения и страсти, есть только невыразимая нежность и желание благополучного исхода для всех нас. Но вот Дэгу отстраняется, говорит тихо:
- Пора! – и ведет меня к Сивинду.
Князь дает мне последние наставления наедине. Остальные тут ничем нам не помогут. Лодка подойдет максимально близко к месту, где расположен храм. Когда-то это была самая северная точка материка, но сейчас, как полагает Сивинд, это остров, отделенный от большой земли полоской стылой воды. Вперед высланы разведчики, которые проверят, что нет засады, а на берег уже высажен внушительный десант, в задачу которого входит не подпустить детей хаоса к храму, вздумай они появиться здесь. Но пока все тихо – граница далеко, и основное сражение разгорается там.
- На Севере замечено лишь три порождения: Острая песня, Белый страж и Три метели, - перечисляет князь, - но мы не знаем, на что способна стихия, охраняющая путь к своей свободе, поэтому твоя задача – максимально сосредоточиться и быть готовой использовать свою силу как можно быстрее.
- Хорошо.
- Селина, я долго ждал, не хотел пытать тебя, но ты молчишь. Не доверяешь мне. Скажи, что изменилось? Я же чувствую, ты другая…
- Теперь я умею летать, - печально улыбаюсь я.
- Ты прошла инициацию? Зачем?! – князь, не удержавшись, хватает меня за плечи, на минуту потеряв самообладание.
Я не спешу освободиться, лишь объясняю спокойно:
- Там, в Борсе, они хотели проверить, на что я способна. И угрожали расправой Ринадо. У меня не было выбора, хотя его это не спасло.
- Ты шагнула в пропасть?
- Да, там было порождение… Незнакомое… Но мне и его удалось усмирить. А потом я взлетела, но не потоком. Я сохраняю физический облик. Просто…как будто вижу в потоке отдельные струи, по которым могу скользить.
- Опиши как можно подробнее! Нет, не полет. То, что было там, в пропасти.
Я пытаюсь сосредоточиться. Жадное, тяжело ворочающееся среди камней, щупальца и пригибающая к земле слоистая тяжесть спрессованного воздуха. Князь бледнеет.
- Это…это было не порождение, Селина. Там, в ущелье, находится логово стихии изначальной.