- А вот какую, кстати? Что за ураган был?
- Да самый обычный: дождь, ветер, гром и молния, все, как полагается. Мы просто тогда далеко забрались, прощелкали прогноз, вот и зацепило краем.
- А вы вдвоем были?
- Ну, да.
Значит, к счастью, это был не Абу-Анги, раз ни белого шквала, ни пропавших. А вот сестре Мэтта, похоже, не повезло. Надо же, я еще подшучивала над ним, а он, оказывается, в аварии сестру потерял! И не сказал мне! А все Килли! Как можно было в таком пренебрежительном тоне вспоминать о «заварушке»? А я поддалась на этот тон и продолжила, даже не удосужившись сначала выяснить подробности. Впрочем, почему Мэтт смолчал, я догадываюсь – из уважения к моей собственной беде не стал упоминать о погибшей в авиакатастрофе родственнице. Я же вела себя, как идиотка!
- Ясно. Спасибо. Спи дальше.
- Ну, да, как же, заснешь теперь!
Но я уже вешаю трубку. Извиниться перед Мэттом – значит признаться, что я интересовалась его прошлым, да еще у кого, у Килли! Господи, как же мне стыдно! И хорошо, что я не сказала Мэтту, куда именно отправляюсь. Разбередила бы ему старую рану. Ох! Кручу в руках телефон. Я уже отправила ему нейтральное ответное пожелание, но сейчас, поддавшись порыву, пишу еще одно, более теплое и нежное, как извинение, пусть даже он об этом не знает. Ответа не получаю, но я его и не жду, все только усложнится.
Глава 4
Для поездки на остров я выбираю комплект простой, но удобный: мягкие хлопчатые брюки, тунику свободного кроя, и, подозревая, что придется много ходить, кожаные сандалии с тонкими ремешками. Карманов нет, поэтому, поколебавшись, я решаюсь надеть отцовский амулет стихий, так я его теперь называю. Конечно, можно было бы сложить их в рюкзак вместе с телефоном и прочими мелочами, но я уже привыкла чувствовать его тяжесть близко к сердцу. Возможно, разноцветный кулон и аквамарин, подаренный мамой, не очень-то сочетаются, но мне важнее, что я чувствую их тяжесть, как напоминание о связи с родителями.
Позже я пойму, что именно амулет на шее повлек за собой череду странных событий, но нынче утром я просто делаю так, как мне удобнее. Застегиваю цепочку и, зажмурившись, прислушиваюсь к новым ощущениям. Что-то, безусловно, изменилось: краски и запахи стали ярче. И еще (или мне это только кажется), все вокруг стало каким-то более осязаемым, как будто воздух вокруг соткан из едва видимых переливающихся нитей, белых и голубых; листья пальм – в рифленых прожилках, а на воде свертываются в жгуты синие и бирюзовые потоки.
Происходящее немного пугает, но в то же время я чувствую, что такое видение мира мне больше по душе. И потом, разве не будет прекрасным аргументом для туземцев амулет на груди, как и у отца. Я – дочь героя, о котором они слагают легенды. Может, и мне посчастливится их услышать!
Но моя эйфория угасает, когда на пляже вместо Отто меня встречает Куват.
- Мистер Риз приносит свои извинения, но ему пришлось срочно улететь на Вити-Леву. Его вызвали в администрацию, отказать было невозможно. Он просит передать, что обязательно поедет с вами, как только освободится!
- И что же мне делать? – растерянно спрашиваю я.
- Наслаждайтесь отдыхом, мисс. Если хотите, в десять будет экскурсия к рифам. Лодка с прозрачным дном и дайвинг, очень красиво и интересно. Вас записать?
- Спасибо, я подумаю.
Куват раскланивается и уходит, а я усаживаюсь прямо на песок. Все утро я строила планы и продумывала вопросы, и неожиданная отсрочка портит мне настроение. Отто улетел? Надо же, а со мной перестраховывается, на лодке катает. Впрочем, коварный белый вихрь появляется к западу от Вомо, а Вити-Леву – на востоке. Но я уже зацепилась за мысль о самолете. Гидроплан покачивается на волнах на дальнем причале. А что, если…По теории вероятности Абу-Анги не может возникнуть всего через неделю. Отто сам сказал: два раза за три года. Неделя – и полтора года, существенная разница, правда, ведь?
Я прекрасно понимаю, что стоит мне заикнуться, и Куват найдет тысячу причин, по которым полет станет невозможным. Но я хочу, хочу добраться до острова сегодня! Катером я управлять не могу, а гидропланом – могу. Будет ли подобное расценено, как воровство, или я смогу убедить всех, что сочла полет развлечением для избранных клиентов? Отто, в любом случае, встанет на мою сторону.
В голове шумит, и я не понимаю, то ли жар взволнованного сердца бьется мне в ребра, то ли это наливается особым сиянием амулет стихий. Но я встаю с песка и, пошатываясь, поминутно оглядываясь на берег, бреду к гидроплану. Только бы получилось! Ключи торчат в замке зажигания, что неудивительно. Острова – не то место, где боятся краж. Тут даже на дверях вилл нет замков. Я подтягиваюсь, захлопываю дверцу, проверяю, полон ли бак (не хватало еще совершать вынужденную посадку на полпути!) и решительно завожу мотор.