- Ай! – взвизгиваю от неожиданности, когда что-то колкое царапает мои ступни. Пытаюсь подняться, но от железной хватки на лодыжках не так легко освободиться. – Мэтт, прекрати!
Мэтт хохочет, но рук не разжимает:
- Все, что на моей территории – мое! Так что, обладательница самых длинных и соблазнительных ног в мире, ты рискуешь! Откупайся вечерним кофе!
- Вечерний кофе – дикость. Разве что чаем! Поднимайся.
Ключи Мэтту я оставила после того, как во время моего отсутствия в ванной прорвало трубу, и его только что отремонтированную квартиру затопило. К счастью, Мэтт оказался не из тех соседей, что в любой момент устраивают свару. Чек на возмещение ущерба он принял, не моргнув глазом, что, впрочем, не помешало через пару месяцев вернуть мне всю сумму:
- Я был на мели, а дядя не перенес бы удара, увидев руины вместо своих апартаментов! Но теперь все улажено, так что, красотуля, бери и даже не отнекивайся.
Так выяснилось, что квартира снизу не принадлежит Мэтту, он останавливается там, когда приезжает в Нью-Йорк, а в остальное время – он вечный бродяга. Мы познакомились поближе, и вскоре обменялись ключами, чтобы избежать инцидентов с поломками, ну и чтобы я поливала фикусы, к которым дядя Мэтта испытывал необъяснимую слабость.
- Я и сама не так часто бываю дома, - пыталась слабо отбиться я, но Мэтта это не остановило.
- И все же, совесть моя будет чиста!
- Почему дядя сам не живет здесь?
- Он боится высоты.
- А зачем тогда купил квартиру именно здесь?
- Ты слишком любопытна, лапуля. Как я понимаю, дядя мечтал свить здесь любовное гнездышко с одной из своих секретарш, подальше от бдительного тетушкиного ока. Но что-то там не срослось. А теперь он оправдывает покупку квартиры моими визитами, и, как я понимаю, не теряет надежды однажды привести сюда новую пассию. Ну, а тетка только рада, что ей не приходится в своем чистеньком и уютном доме терпеть такого разгильдяя, как я.
- А ты, значит, разгильдяй? Разбрасываешь носки и тушишь окурки в аквариуме?
- Если ты примериваешься насчет того, насколько мы совместимы в быту, вынужден заявить, что тебе ничего не светит!
- Верный способ привлечь внимание девушки – заявить подобное.
- Не в нашем случае, - мотает он головой.
- Это еще почему?
- Ты – красотка, Линни, к тому же, умничка и не зануда. Для меня роман с такой совершенной девушкой – непосильная ноша. Я обязательно где-нибудь облажаюсь и все испорчу. Предпочитаю девиц попроще. Так оно спокойнее.
- Но ключи доверяешь мне?
- Так в том и смысл! Зачем мне вручать ключи той, что через месяц-другой исчезнет из моей жизни? А ты, Линни, надеюсь, задержишься надолго!
Все это я вспоминаю, пока Мэтт поднимается ко мне. Я соскучилась по его болтовне и легкости! И хотя наш дружеский дуэт постоянно балансирует на грани совсем не дружеского влечения, в чем и я, и Мэтт прекрасно отдаем себе отчет, сейчас я понимаю, как хорошо, что сбывается моя мечта о тепле и покое, пусть даже со словами. Не знаю, правда, как сказать ему об отце…Но Мэтт, едва открыв дверь, раскрывает мне объятия и говорит тихо:
- Я слышал о Микаэле, мне так жаль, Линни!
И я с благодарностью бросаюсь к нему, давая, наконец, выход слезам.
Много позже, когда я успокоилась, Мэтт отодвигается и легонько встряхивает меня за плечи:
- Ты совсем расклеилась, лапуля. Тебе нужно принять душ и как следует выспаться. Ты вообще когда спала-то в последний раз?
- В самолете…
- Да? – удивляется он. – Я, конечно, знал, что ты – ас, но вести самолет во сне…
Я слабо улыбаюсь его попыткам меня отвлечь:
- Дурак, я пассажиром летела. «Сессну» на днях должны перегнать из Чикаго.
- И как оно было? В Чикаго? – осторожно интересуется Мэтт.
- Именно, что было. Мы разбежались.
Мэтт складывает руки в молитвенном жесте и закатывает глаза:
- Хвала господу, вразумил тебя, наконец! Мне он никогда не нравился, твой Хью.