- Полосы? А, там же дальше пустыня начинается. Вот и тянет сюда щупальца, скоро, наверное, и до реки доберется. Теперь некому ее останавливать.
- Пустыня? Так близко? Я думала, мы в срединных землях!
Дирк насмешливо улыбается:
- Смотрю, карту тебе зря давали на изучение. Да, мы в срединных землях, но перевал выходит почти на границе с пустыней. Скоро мы повернем на север, и вот там будут уже сплошь леса.
Вот же поганец мелкий, еще издевается, а сам небось на изучение географии не один год потратил, а с меня требует, чтобы я за пару дней все усвоила. Что-то мне уже расхотелось с ним дружить. Я поднимаюсь с колен, отметив, что Дирк не подал руки, чтобы помочь. Ну, и ладно. Ну, и пожалуйста! Еще раз оглядываюсь на тот берег, сама не знаю, зачем.
Наверное, меня ввело в заблуждение великолепие срединного леса, слова князя и расслабляющая близость текущей воды. Даже когда сплетающиеся золотистые струи в прозрачном воздухе подступают из степи все ближе, издавая нежное пение, я ничего не предпринимаю, а потом уже поздно. Все, что я успеваю сделать, схватить за руку Дирка, такого же растерянного, как и я. А нас уже нежно спеленывают в мерцающие покрывала, медленно, бережно, незаметно поднимая над землей. Я тщетно пытаюсь воссоздать в памяти обратное направление порождения, но вызвать силу, когда рядом Дирк, не рискну.
К тому же пение, издаваемое потоками, такое мелодичное и убаюкивающее, что я теряю волю. Последнее, что успеваю увидеть сквозь поток, становящийся все более плотным, людей, толпящихся на высоком берегу и побелевшее от отчаяния лицо Сивинда. А потом золотая колыбель уносит нас с Дирком прочь.
Хорошая новость: мы живы, и хочется верить, тому поспособствовала моя стихийная сила, на которую я уже начала жаловаться. Теперь же думаю, что внутренняя трансформация как-то повлияла на порождение, потому что вот они мы – оглушенные, растерянные, но целехонькие! Я не помню момента, как колыбель отпустила нас, но на жесткое падение с высоты не похоже, скорее, на бережный спуск. И на том спасибо.
Плохая новость – все не то! Вместо срединных лесов – бескрайняя пустыня. Вместо надежного Дэгу или опытного Сивинда – юный Дирк, о котором самом мне впору заботиться, а не проситься под защиту. Вместо кибитки с удобствами – только то, что было на мне да русалочья слеза, которую я так и сжимаю в руке. На память взяла, вот уж, действительно, памятный момент!
Первое, что я делаю, поднявшись на ноги, разматываю шарф с шеи и начинаю заматывать им руки до запястий. Я уже бывала в пустыне и знаю, что такое безжалостное кусачее солнце. Угораздило ж меня снять накидку перед тем, как спуститься к реке! Того же я требую и от Дирка.
- Это еще зачем? – ворчит он.
- Оглянуться не успеешь, как обгоришь!
- А что, просто накинуть на плечи нельзя?
- Ветер. Нужно, чтобы ткань плотно прилегала к телу.
Он неуклюже, оставляя прорехи, начинает наматывать шарф на руку. С минуту гляжу на его попытки, потом решительно берусь за дело сама. Он продолжает ворчать, но руку протягивает. Потом мы встаем и начинаем оглядываться по сторонам. Ничего! Вот прямо ничегошеньки, кроме песка, разве что далеко на горизонте темнеет полоса. Ага, горы. Вот туда и пойдем!
- Эй, ты куда! Нам на север надо возвращаться, а ты пошла на юг. Посмотри, где солнце!
- Мне все равно, где солнце. Ты знаешь, как далеко нас занесло? Вот и я не знаю. Может, обратно до срединных земель через всю пустыню придется добираться. А там, смотри, горы. А там, где горы, там будет вода.
- Я пойду назад! – упрямо повторяет Дирк.
Вот же паршивец!
- Иди! Иди-иди! Лучше я потом от князя выслушаю гневные упреки, что не уберегла наследника, чем буду сейчас слышать твое нытье!
Дирк дергает плечом:
- А меня и не надо оберегать! Я сам о себе позабочусь!
- Знаешь, пока мы вот так стоим и ссоримся посреди пустыни, мы точно не спасемся. Ладно, давай бросим жребий!
- Чего?
- Того! Монетку, говорю, бросим. Выпадет роза ветров – идем к горам, выпадет раковина – возвращаемся на север.
У мальчика нет шансов. Откуда ему знать, что вмешательства, чтобы монетка легла нужной стороной, стихия не заметит из-за крайне малого выплеска силы. А вот я выиграю. Когда Дирк видит розу ветров на тусклом старом золоте, он мрачнеет, но деваться ему некогда. И мы идем на юг.