- Значит, ты знал, кого вы ждете? Потому и не очень удивился, когда я победила бабочку?
- Игнис предупреждал, что рано или поздно в этот мир вернется дитя Аира, обладающее его силой. Но мы не знали, кто это будет и когда.
- То есть…- я умолкаю.
Не знаю, как это сформулировать. Все это время Дэгу оберегает меня, потому что такова его миссия? Всего лишь по долгу службы? А я наивно пытаюсь разглядеть за его поведением нечто большее? Я не смогу сформулировать вопрос так, чтобы не выдать свои надежды. Вот только на что? Даже если допустить на мгновение, что я неравнодушна к Дэгу, что нас ждет? Я верну амулет и, надеюсь, вернусь домой. Я не останусь здесь, там родители, там вся моя жизнь. Я не смогу жить здесь и знать, что меня оплакивают. А Дэгу не сможет пойти со мной. Да и вообще…о чем я думаю, когда все, что нас связывает – лишь чувство долга с его стороны и неуместные фантазии – с моей…А он молчит. Как много можно прочитать в этих сумеречных глазах…
- Сейчас все мы – заложники обстоятельств, Селина, - наконец, тихо произносит он.
Вот, и понимай, дорогая, как хочешь, что кроется в этих словах: обещание и надежда или смирение и безысходность? Я поспешно отворачиваюсь, чтобы он не увидел моих слез. И остаток пути мы проделываем в полном молчании. Так вот, значит, как оно случается? Посторонний человек, на которого так хочется все время смотреть, и слушать его голос с завораживающей хрипотцой, и больше всего на свете желать прикоснуться к нему…Опомнись, Селина, тебя просто подстерегла психологическая ловушка, в которую женщины попадали испокон веков: влюбляться в своих спасителей. Это пройдет!
Под нами светло-серая степь постепенно зеленеет, потом пестреет цветными узорами, и вот уже тянутся к нам руки-ветви вечнозеленого леса.
- Скоро будем снижаться, - говорит Дэгу. – До жилых поселений еще далеко, но лучше не привлекать к себе лишнего внимания. Не уверен, что здешние жители когда-нибудь видели воздушный шар.
Он достает из маленького мешочка другой порошок, белый, посыпает камень, раздается шипение и тепло уходит. Медленно, но неуклонно мы теряем высоту. Дэгу расталкивает Дирка и советует нам крепко держаться за борта. Благодаря его умению мы без потрясений, аккуратно опускаемся прямо посреди цветущей поляны. Дирк вылезает первым, разминая ноги. Дэгу помогает мне выбраться и задерживает мою ладонь в своей чуть дольше, чем требуется для обычной поддержки. Или мне только так кажется, и я просто готова выискивать знаки там, где их нет?
Пока я отдыхаю в тени, Дирк под руководством Дэгу развязывает веревки, складывает купол, разбирает прутья корзины, и все это, включая огненный камень, они надежно прячут под корнями огромного дерева, заваливая прелой листвой и ветками.
- Мы уже в Сэбу? – спрашиваю я, когда мы движемся по тропинке вглубь леса.
- Да, - отвечает Дэгу, - но до того, как искать последователей культа, нам нужно приобрести кое-что из одежды, чтобы не выделяться среди местных жителей.
- Неужели искать их так уж необходимо? – недовольно спрашивает Дирк. – Мы ведь задержимся, а караван Сивинда уже за два княжества вперед ушел.
Я отмечаю, что он не называет князя отцом. Плохой знак. Я пока и сама не знаю, как держать себя при встрече, но при мысли о том, что Дирк разочарован в отце, становится грустно. Для меня Сивинд все же – случайный человек, временный союзник. А Дирку он – родной, пусть не по крови. Не представляю, каково было бы мне, если бы я узнала из прошлого своего отца что-то постыдное. Конечно, он не рассказал мне об иномирье, но ничего дурного здесь он не совершил.
- Дирк, я все понимаю, но я не уверена, что справлюсь со всем, что мне предстоит, если не освобожусь хотя бы от части случайной силы, - отвечаю я, прежде, чем что-то скажет Дэгу.