Меня осторожно укладывают головой к огромному серому камню, видимо, алтарю, поливают его вином, от сладкого запаха которого слегка кружится голова, и ритуал начинается. Сначала я смотрю на лунное сияние, которое кружится в проеме над моей головой, но вскоре мои веки сами собой закрываются, и я погружаюсь в сон.
«От звезд на ветер, от песка на остров, легки шаги твои, нежно покрывало твое, мудры видения твои. Ночь венчает, ветер встречает. Ниспошли нам, сомневающимся, волю свою, успокой сердца наши, направь помыслы наши, укажи нам путь. Рассыпается жемчуг по мрамору. Рассыпаются сны по небу. Прими то, что даровала. Освободи душу, исцели сердце, успокой разум».
И Сомния приходит ко мне. Протягивает свою тонкую руку, и из моей груди пробивается и перетекает в ее ладонь нежное переливчатое сияние. Богиня улыбается, немного грустно, но понимающе. Больше не потревожат меня видения. Больше не вторгнутся в мои сновидения образы, предназначенные не мне. После этой встречи остается полное ощущение умиротворенности и покоя. Я чувствую, что мне становится легче.
Когда я прихожу в себя, жрица осторожно снимает с меня черное ожерелье и спускает с моих волос на плечи покрывало. Посвящение наоборот. Осторожно проводит руками по моему лицу:
- Теперь ты свободна! Великая богиня приняла твое подношение и освободила тебя! Ступай!
Жрицы гасят факелы и собирают рассыпавшийся по мраморному полу жемчуг обратно в чаши. Меня больше ни о чем не спрашивают, и я ухожу в ночь, не оглядываясь, и мне кажется, что поступь моя так легка, словно я лечу.
Глава 17
Интересно, почему у спящих всегда такое по-детски беззащитное выражение лица? Меня ждут на рассвете, видимо, поэтому Дэгу расслабился. А, может, легкость, переполняющая меня, позволила приблизиться бесшумно, не нарушив его сон? Но вот я сижу над ним и под ласкающим лунным светом разглядываю такое прекрасное лицо, длинные ресницы, четкий контур чуть обветренных губ. Оглядываюсь на Дирка, сладко сопящего поодаль, под кустом, и решаюсь. Осторожно протягиваю руку и, едва касаясь, дрожащими кончиками пальцев провожу по щеке Дэгу.
Он, не открывая глаз, перехватывает руку и, осторожно поднеся к губам, целует мою ладонь. В этой ласке столько чувственности, столько сдерживаемой страсти, что меня пронзает дрожь. А Дэгу, открыв, наконец, глаза, продолжает сладострастное путешествие, покрывая легкими поцелуями мое запястье, и снова ладонь, и кончики пальцев. Потом замирает, но руку не отпускает. Я молчу, боясь спугнуть волшебство, и сердце тает от нежности, от почти невыносимого ощущения его близости.
Но Дэгу не зря проходил суровую школу во владениях Игниса. Он знает, как раздувать пламя, но еще лучше он знает, как сдерживать его. Сдерживать – не гасить, потому что притяжение, возникшее между нами, уже вырвалось на волю.
Дэгу садится, отпускает мою руку и мнет в кулаке черное покрывало, обвивающее мои плечи.
- Все получилось? – шепчет он.
- Да. Ты не спал?
- Нет. Ждал тебя. Зачем тебе это? В срединных землях за такой наряд камнями могут забить.
Ну, вот и все. Прощай, Дэгу, на мгновение позволивший проявить слабость, и здравствуй, верный мой страж, который, прежде всего, заботится о безопасности. Я показываю ему ворох своей одежды, который держу подмышкой.
- Я переоденусь. А это – ритуальные одежды, им они уже не нужны, а мне они понадобятся в храме Сомнии, там, на севере…Просто я шла…Черное – для ночи!
- Селина, - даже шепот может быть сердитым, - они же обещали, что отпустят тебя на рассвете! Ты не думаешь, что в лесу, особенно таком диком, да еще ночью всякое…
- Шшш, - шепчу я, закрывая ладонью его рот, - со мной бы ничего не случилось! Вот она я, целая и невредимая.
Как лучше объяснить ему переполняющее меня чувство единения со всем, что нас окружает. Я вижу, как ночь укутывает дремлющий лес в прозрачные лунные покрывала. Вижу каждую прожилку на листьях, чувствую, как бьется сердце крошечного зверька в дупле над нашими головами. Я знаю, что сегодняшняя ночь, даровавшая мне свободу, не опасна.
Сдайся мне, Дэгу, мысленно молю я. Вот она моя ладонь, целуя которую ты только что разбудил меня от совсем другого сна. Я так хочу узнать, каково это – сочетание силы и нежности. Я хочу укрыть нас ритуальным покрывалом, под которым два дыхания сольются в одно. Я ничего не говорю, не молю ни о чем, но разве может остаться безучастным мужчина рядом с женщиной, которая жаждет его прикосновений?! Придет утро, время, когда торжествует здравый смысл, но сейчас нас окружает волшебство ночи, когда весь мир откликается нашим желаниям!