Дыхание Дэгу становится прерывистым и хриплым, а его рука, сминающая мое покрывало, скользит под тонкий шелковый покров, лаская шею и плечи. Неважно, что будет завтра. Сейчас есть только мы!
Трещат потревоженные ветки куста, а Дирк с надрывом кашляет. От неожиданности я теряю равновесие, заваливаясь назад, только Дэгу в последний момент успевает меня подхватить. Увы, это совсем не такие объятия, о которых я только что мечтала.
- Вернулась? – спрашивает Дирк, протирая кулаками глаза, хотя все мы понимаем, что он давно уже не спит. Как долго, кстати? За сколько подслушанных и подсмотренных мгновений мне сейчас нужно краснеть? – Как все прошло?
- Хорошо, - отвечаю я, осторожно вытягивая край покрывала из-под руки Дэгу.
- Значит, теперь мы можем двигаться прямиком в Мазе?
- Да, - спокойно отвечает Дэгу.
- Так давайте тогда выспимся, что ли? До Мазе придется через пустоши добираться. Путь нелегкий.
Дэгу, пряча улыбку, расстилает мне под деревом свой плащ. А Дирк укладывается обратно, лишь убедившись, что мы расположились на достаточно безопасном расстоянии друг от друга. Смирившись, я опускаюсь на землю, второй раз за ночь наблюдая кружение незнакомых созвездий над головой. Но засыпаю, лишь тогда, когда через бесконечно долгую минуту Дэгу нащупывает в темноте мою руку и крепко ее сжимает. А Сомния, выполнив свое обещание, дарует мне крепкий и спокойный сон.
Глава 18
Пустоши – не самые приятные для путешествий места, хотя бы потому, что они открыты всем ветрам, а, значит, вероятность встретиться с порождениями возрастает. С лошадьми приходится расстаться, изрезанные невидимыми рытвинами склоны не подходят для прогулок верхом, приходится идти пешком, и открытое небо после надежной защиты деревьев кажется слишком ярким. Меня не оставляет ощущение, что за мной наблюдает кто-то большой, безмолвный, не то, чтобы опасный, но выжидающий. Словно решает, что делать с маленькими фигурками на шахматной доске, где чередуется зеленое и лиловое: мох и вереск.
- своими спутниками я столь малоприятными ощущениями не делюсь. Дирк и так постоянно недоволен сменой моих настроений, а перед Дэгу мне просто неловко. В свете дня все неслучившееся выглядит, как сон, который стараешься забыть, и я просто избегаю общения с ним. Дэгу же словно не замечает моего смятения, остается все тем же верным и надежным проводником. От его взгляда не ускользает ни одна мелочь. Вот и сейчас, пока еще не закончились редкие заросли деревьев, он сворачивает и возвращается, на ходу обтесывая ножом крепкую палку. Протягивает мне:
- Вот вам посох, прекрасная странница!
- Благодарю!
Так мы и идем, имея лишь по небольшому узлу за плечами. Мне думается, что в такой вот жизни, не связанной условностями и не обремененной вещами, есть своя прелесть. Конечно, ни о чем я так не мечтаю, как возвращении домой, но разве шагать вот так, налегке, рядом с надежными путниками – не счастье? Это дарит легкость и свободу, и цивилизованный мир с его суетой кажется совсем далеким и ненастоящим. Сейчас мне кажется, что во всем мире не осталось никого, кроме нас троих. Глядя в широкую спину Дэгу, я в очередной раз спрашиваю себя, а хочу ли я вообще достигнуть цели?
Впереди – неприятное, как я подозреваю, объяснение с Сивиндом из-за того, что открылось нам в галерее; подчиненное регламенту пребывание в Мазе; сражение с защитниками хаоса и порождениями; неведомое испытание в храме. Сейчас же наш путь – как передышка, когда больше всего ценишь то, что имеешь в данный момент. Я привыкла постоянно пребывать в движении, но сейчас количество испытаний, происшествий и событий, свалившихся на меня за последние недели, начинает утомлять. Различие очевидно: там, в своем мире, я сама решала, когда, куда и с кем мне отправиться в путь, а здесь меня несет по воле судьбы, и я не знаю, чем все закончится.