Дэгу уходит вперед, проверяя дорогу, и я решаю поговорить с Дирком:
- Ты уже думал, что скажешь отцу при встрече?
- Насчет чего? – косится он.
- Ты сам знаешь!
- Докладывать о том, что ты спелась с нашим охранником, я не буду, можешь не волноваться.
- Дирк! – я чувствую, как краска заливает щеки. – Разве в воспитании княжича не заложены такт и уважение к старшим!
- Заложены, - усмехается он, - как и готовность закрывать глаза на очевидное. Но я же с тобой не как княжич сейчас говорю, а как друг. Не знаю, как у вас, а здесь даже хаос последних лет не стер до конца условности между людьми разных сословий. Пока ты для всех – сестра князя Сивинда и, возможно, невеста наследника Мазе. К чему провоцировать разговоры и недовольство? Пока мы одни, и я молчу, но сможешь ли ты сдерживать себя, когда вокруг будут люди?
- Надеюсь, в тебе и впрямь говорит предусмотрительность и желание помочь, а не вогнать меня в краску!
- Последнее, как вижу, мне уже удалось. Женщины в нашем мире, Селина, выйдя за пределы родного дома, сдержаны в проявлении своих чувств, чего или кого бы те не касались.
- Спасибо, я учту, но не уходи от ответа. Я же видела, как ты расстроился, узнав о прошлом своего отца. Как ты намерен держать себя с ним теперь?
Дирк пожимает плечами:
- Теперь у меня есть шикарный козырь в спорах, если он принудит меня делать то, что мне придется не по нраву. Как может взывать к безупречности тот, за чьими плечами – такой шлейф преступлений и обмана!
Плохо дело! Как только я начинаю думать, что Дирк рассудителен не по годам, он вновь надевает маску обиженного ребенка, который готов мстить отцу за разочарование.
- Ты же не знаешь, почему он так поступил…
- А ты, я смотрю, намерена простить ему то, что он едва не погубил твоих родителей? С чего бы это, Селина? Что такого он для тебя сделал, что ты готова его простить?
- Я просто не хочу делать поспешных выводов, пока не поговорю с Сивиндом.
- А потом что? Уверен, он найдет возможность оправдаться, ведь никто не знает, как оно было на самом деле. Столько лет прошло…Слушай, ты можешь поступать, как хочешь, а я разберусь сам, хорошо? Не нужно набиваться мне в наставницы! И потом, - его голос вдруг меняется, - у нас куда более срочная проблема для решения намечается…
Он протягивает руку, и я вижу, как к нам несется Дэгу, а за его спиной, на горизонте, поднимается темная густая пелена.
Это не порождение, всего лишь обычная буря, но сейчас, когда вокруг нет ни единого подходящего места для укрытия, легче не становится. Дэгу увлекает нас назад, к тому отрезку пути, где справа от тропы виднеются нагромождения каких-то камней. Мы успеваем лишь добежать, упереться ногами в выступы камней и корневища, как нас настигает хаос. Плащи рвет из рук, укрываться бесполезно, и мы мгновенно промокаем до нитки. Ветер такой плотный, что дышать приходится урывками. Кажется, кожа сейчас отлетит клочьями под его яростными порывами. Прямо над головой небо пронзают фиолетовые пики молний.
- Нет, Селина, держись! – кричит Дэгу, хватая меня за руки, и я понимаю, что вновь появляется знакомое покалывание в пальцах.
Моя сила откликается на зов стихии, я не хочу препятствовать ее свободному танцу, я хочу поддаться и присоединиться к этому безумству. Дирк, тоже почуяв неладное, хватает меня за другую руку. Человеческие прикосновения заземляют меня, не дают сорваться в полет вихрю, который дрожит внутри. Я закрываю глаза, сосредотачиваюсь на той буре, которая царит в душе. И только сейчас думаю, а зачем мне сдерживаться?
Стихия изначальная примет меня, я знаю, ведь во мне есть неведомое лакомство, сила третьей луны, сила, что позволит темному и светлому, серому и холодному, стремительному и звонкому перерасти в нечто иное, новое. И тогда все уже станет неважно, я обрету то, о чем всегда мечтала – радость свободного полета. Но чужие руки такие горячие, такие требовательные, что я не рискну вырваться, чтобы ненароком причинить вред людям, которым не дано услышать зов стихии. Не сейчас. Еще не время.
Подсвеченные багровым тучи постепенно сбиваются к востоку, дождь редеет, в небе появляются просветы. Ветер, разочарованно вздыхая, в последний раз пытается вырвать свою добычу, но тоже смиряется. Нетерпеливо подгоняет тучи, увлекая их прочь, за горизонт. Дэгу выжимает плащи, а Дирк не сводит с меня потемневших глаз. По-моему, я его напугала. Может, он и не понимает, что творится со мной, но происходящее его явно не радует. И когда мы вновь пускаемся в путь, теперь уже он уходит вперед, явно избегая разговоров.