- Но он считает…что Вы взяли его из чувства вины, потому что его мать погибла на острове… Я уверена, он сказал так в запале, но ему теперь сложно…
- Я понял, Селина, спасибо за участие! У Дирка сейчас сложный период, но я постараюсь все уладить!
- Может, он ревнует Вас к новой семье?
Сивинд кидает на меня столь выразительный взгляд, что в иной ситуации я бы уже оказалась за пределами шатра, но не сейчас, только не сейчас.
- Знаешь, Селина, несмотря на твое неоспоримое внешнее сходство с Мико и Нирой, иногда я думаю, а дочь ли ты твоих родителей, бесхитростных и простых? Кто научил тебя столь виртуозно подводить разговор к нужной теме?
Делаю большие глаза.
- Не понимаю, о чем Вы!
- Зато я понимаю. Что именно ты хочешь узнать о моей нынешней жене?
- Так вышло, что когда мы говорили с Дирком о его матери, он сказал, что Диана – тоже пришлая…Вы поэтому не хотели, чтобы она со мной общалась?
- Какое это сейчас имеет значение?
- Я хочу, чтобы между нами не подвисали незакрытые ситуации. Чем правдивее Вы будете сейчас, тем больше шансов, что я смогу и дальше Вам верить…
- Но Диана-то здесь причем?
Притом, хочется сказать мне, что у меня в кошельке лежит письмо к ее брату, который, совершенно мистическим образом, является моим другом. И я хочу быть уверена, что Диана счастлива с Вами в браке! Но не уверена, что Сивинду придется по душе известие, что его любимая супруга нарушила запрет и пришла ко мне с просьбой. Выслушаю лучше его версию!
- Чем больше Вы уходите от ответа, тем больше мне кажется, что причем!
Сивинд вздыхает.
- Ладно. Я очень люблю Диану. Она – первая женщина за много лет моей человеческой жизни, которой удалось вернуть мне веру в то, что взаимная любовь возможна. Но в самом начале…она очень тосковала по прежней жизни. Там у нее остался жених, но с ним она благополучно рассорилась как раз перед тем, как попала сюда. И там остался ее брат, единственный ее родственник. Каждый раз, как появлялся кто-то новый из вашего мира, она пыталась выяснить, не знаком ли он с ее братом. Идея сумасбродная с учетом того, сколько миллиардов проживает на земле, но я видел, что она переживает…А ты – ты особое дело. Ты не просто прибыла оттуда, но у тебя есть шанс вернуться, если мы благополучно вернем амулет в храм…И я испугался, что ты проговоришься, и Диана…
- Тоже захочет вернуться?
- Да…Потому я и не хотел, чтобы вы общались. Я не перенесу, если потеряю ее…
И вот что мне теперь делать? Уверить князя, что в своем письме Диана уверяет Мэтта, что счастлива и, хотя и скучает, но рада, что нашла здесь свою судьбу? Но ведь она это писала, не зная о том, что возвращение домой возможно. И кто знает, вдруг она и впрямь захотела бы попробовать вернуться. Не одна, конечно, а вместе с князем и дочкой. Получилось же это у моего отца с мамой? Получится и у них…
- Что? Что ты на меня так смотришь?
- Да вот знаете…Подумалось тут. Вы уверены, что готовите мое возвращение?
- Селина, о чем ты?
- О том, что события многолетней давности могут повториться. Сейчас вы проложите дорогу к возвращению для себя и своей семьи. Диана будет счастлива, Вы тоже ничего не теряете. А я, как и мой отец когда-то, стану лишь инструментом, ключиком к заветной дверце. Вы ведь уже знаете, что вернуться может не один человек, а несколько.
Сивинд смотрит на меня долго-долго, а потом, не говоря ни слова, обхватывает голову руками в отчаянном жесте и быстро выходит из шатра, оставив меня в полном недоумении.
Глава 19
Мазе находится на границе срединных и северных земель, поэтому традиции, обычаи и верования здесь смешиваются в причудливое действо. Наш караван встречают, протягивая цветущие ветви незнакомого мне дерева со сладко благоухающими бледно-сиреневыми соцветиями. Цветы повсюду: украшают балконы и двери, вплетены в прически женщин, лепестками усыпаны площади. В то же время всюду присутствует атрибутика поклонения близкому Северу – уж, не знаю, как отдельному божеству или просто как стороне света: изображения снежинок, ледяные кристаллы на окнах, каким-то чудом не тающие под мягкими лучами солнца, белые барельефы и колонны с резными изображениями зимних пейзажей. Лето и зима – две противоборствующие силы, которые в Мазе гармонично уживаются.