Мне любопытно наблюдать за местными жителями, чем-то напоминающими викингов: они рослые, широкоплечие, с льдистыми глазами и светло-русыми волосами. Если в княжестве Сивинда я чувствовала себя чужачкой, то здесь, скорее, выделяются из толпы смуглые и темноглазые спутники князя. Нас приветствуют, как мне кажется, с искренней радостью, что неудивительно: между границами двух княжеств лежит множество других земель, которые спасали Мазе и Побережье от столкновений. Зато, в силу разности рельефа, природы и промыслов им теперь есть, что предложить друг другу.
И все же меня не оставляет ощущение времени, которое тратится впустую. День на отдых, день на переговоры, день на приемы и всяческие развлечения. Сколько мы пробудем здесь? Каково это – кружиться на балу среди улыбающейся знати и чувствовать, как внутри все сильнее сжимается пружина. Мне нет покоя в комнатах с богатым убранством, меня неудержимо тянет обратно, на открытое всем ветрам пространство. Но как объяснить это князю?
Я понимаю, что загнала его в ловушку своими подозрениями. Что бы он сейчас ни сказал, как бы ни поступил, я невольно рассматриваю это сквозь призму его прошлого. Доверие ушло, уступив место настороженности. Если честно, я не очень верю в то, что сказала ему про повторную попытку бегства из иномирья. Не похож он на человека, планирующего уход. Но, с другой стороны, отец тоже верил ему, считал другом и наставником. И что в итоге?
С момента, как меня отвели в мои покои, я не вижусь ни с Дэгу, ни с Дирком, а с князем нас окружает несколько представителей высшего общества Мазе, и тут уж, конечно, не до выяснения отношений. Сивинд держится со мной ровно, но он словно отгорожен невидимой стеной. Светские манеры, безупречная вежливость, но ни капли сердечности. Для людей, которые ждут от нас благоприятных решений – ничего странного. Для меня же – мучительное ожидание, потому что я хочу вернуть того Сивинда, который на холме читал образы моего внутреннего ветра.
Наследник местного князя – совсем молоденький, чуть старше Дирка, не сводит с меня настороженных глаз. Я, должно быть, кажусь ему взрослой теткой, что, впрочем, меня только успокаивает. Так меньше шансов, что переговоры коснутся возможного заключения брачного союза, пусть даже для отвода глаз. Если честно, я вообще не понимаю, к чему эта легенда, пока на приеме не сталкиваюсь с Дирком.
- Надо же было князю как-то объяснить твое присутствие здесь, - пытается втолковать мне он. – Меня он взял, как наследника, что логично. Но зачем ему в столь дальнем и опасном походе сестра? Если ты не заметила, знатные дамы редко покидают пределы дома, не говоря уже о городе и, тем более, княжестве.
- И что теперь?
- Да, ничего. Пара танцев и неспешная прогулка с Мирну по дворцовому парку и, к всеобщему облегчению, вы поймете, что решение о заключении союза было преждевременным.
- Да? Что-то подсказывает мне, что среди знати решение зависит не от симпатий наследников, а от выгоды их отцов.
- Ну, и что? У нас с Мазе нет спорных пограничных земель, не стоит остро вопрос о наследнике, так что выбор возможен.
- Ничего не понимаю я в этих хитросплетениях! Сивинд мог бы и здесь инструкцию написать! Мне с порождением и то проще справиться, чем следовать этикету, о котором я не имею ни малейшего представления.
- Тихо ты! – Дирк, как обычно, полон контрастов, переходя от великосветского тона к грубоватому обращению. – Что тут объяснять? Улыбайся и молчи. Все уже решено. Сейчас начнутся танцы, Мирну пригласит тебя, ты согласишься. Потом прогуляетесь. Завтра объявят, что по взаимному согласию помолвка не состоится. А потом мы снова двинемся в путь.
- Спасибо, - выдыхаю я, - ты мне очень помогаешь, правда.
Дирк лукаво улыбается и становится невероятно похожим на князя по повадкам и манере держаться:
- Не благодари, я еще когда-нибудь использую твою признательность и расположение в собственных целях!
- Ой, ли?
- Увидишь еще!