Выбрать главу

- Теперь моя очередь отвечать? – как можно беззаботнее говорю я. – Все прошло хорошо. Можно сказать, теперь я официально вступил в должность.

- Прими мои поздравления!

- Брось! Я пока все равно чувствую себя неопытным новичком среди мудрецов.

- У тебя теперь масса времени, чтобы набирать силу и опыт. Самые главные испытания позади. Не слишком они к тебе приставали?

Так, похоже, у Бриза не только мой статус не вызывает трепета, но и к остальным смотрителям он не склонен относиться с должным подобострастием. Может, это его личный бунт, не с таким ли пренебрежением в голосе охранники в офисах обсуждают директоров?

- Смотрители? В каком смысле, приставали?

- Ну, расспрашивали о том, как прошла передача силы. Все-таки, не по правилам то, что ты – самоучка и разбирался тут сам.

- Не сам, а с твоей помощью.

- И я о том же.

Понимаю. Всяк за себя боится. Одно дело – передо мной выпендриваться, и совсем другое – признавать перед другими, что превысил значительно полномочия прибрежного ветерка.

- Даже если бы и спрашивали, мне хватило ума промолчать. Но – нет, похоже, им хватило слияния, чтобы удостовериться в моей компетентности.

- Что?

- Признали годным, - да, похоже, я еще долго буду избавляться от канцеляризмов, упорно вбиваемых мне Отто.

- Ясно. И хорошо! Пошлешь знак на побережье?

Ах, да. Долгожданная награда в обличье прекрасной невинной девушки. Я вспоминаю всех увиденных мной красавиц, и тут меня осеняет:

- Слушай, когда я был среди людей…Они же меня не видят, не слышат. В чем тогда смысл жертвы? Если я даже заговорить с ней не смогу?

Бриз улыбается. Как ему, все-таки, нравится главенствовать надо мной, делясь знаниями.

- Нет, в том-то и дело, что здесь, на острове, твои человеческая и стихийная ипостаси существуют на равных. Ты невидим для людей в их мире, чтобы не возникало соблазна вмешаться в их жизнь. Но здесь, в своих владениях, нареченная сможет общаться с тобой и как с человеком, и как со стихией, в случае, конечно, если ты решишься принести ее в жертву.

Ну уж, нет, стихии придется посидеть на диете! Переношусь в башню и пускаю за океан молнию. На мгновение мелькает шальная мысль слетать на берег и посмотреть, как выбирают невесту, как проходит обряд. Но каким-то чутьем понимаю, что не стоит шутить с законами мироустройства. Завтра я спущусь на пляж и вот тогда увижу, кому выпал жребий скрашивать мне одинокие дни. А пока, к счастью, мне есть, чем заняться. Возвращаюсь с балкона в зал, протягиваю руку и подо мной, дрожа и переливаясь, появляется панорама мира. Пора творить погоду.

Сегодня мир тих и послушен. Луны, как фонари, несут свой призрачный свет. Кружатся над материком смирные ветра, но во мне, еще наполненном свежими впечатлениями о слиянии стихий, бурлит адреналин. Сегодня мне не придется тратить силу на усмирение стихии, но и отдых мне не нужен и не хочется бродить по знакомым тропкам, пусть даже остров – одно из самых живописных мест здешнего мира. И я, после долгого перерыва, вновь решаюсь на путешествие. Интересно, как изменится мое восприятие теперь, когда в меня вплетены огненные жилки, водные струи и расцветающие ветви?

Я проношусь над побережьем, примеряясь, куда упала посланная мной молния. И выбираю селение самое удаленное от того, где снаряжают в путь нареченную. Ни к чему ввергать себя в искушение посмотреть на свадьбу без жениха, которым мне суждено стать. Но когда прибудет нареченная, я хочу быть подготовленным, и больше знать о традициях, в которых она росла.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Отец говорил, чтобы узнать семью, нужно побывать на свадьбе и похоронах. Собственно, мое знакомство с его кланом с похорон и началось. Получив от моего деда семейный бизнес, два брата, Маркус и Ханс, долго и успешно его развивали, но потом Ханса сразил недуг, против которого оказались бессильны нажитые миллионы. Вот тогда, понимая, что жена брата, пустоголовая и амбициозная, выведет свою часть состояния из оборота, пустив ее на цацки и тряпки, Маркус, мой отец, и вспомнил обо мне. Появление нового наследника позволило перетасовать активы, и часть денег, пропавшая после того, как Ханс умер, оказалась не столь разрушительной потерей для семейного бизнеса.