- Ты уверен, что обойдешься своими силами? – встревожено спрашивает Бриз. – Может, стоит предупредить остальных Смотрителей? Пусть выставят барьер? Ты уверен, что справишься с Акве, если дело дойдет до противостояния.
- Вряд ли, - отвечаю и спохватываюсь, - я про схватку, а не про силу. Ей что-то нужно от меня. Сначала она забирает мою жену, потом просит о встрече. Это больше похоже на шантаж, чем на вызов. В любом случае, выбора у меня нет. Я должен вернуть Ниру.
Бриз мрачнеет. Мне так непривычно видеть его таким…эмоциональным, но его можно понять. На остров, наш оплот безопасности, вторглась чужеродная стихия. Причем после того, как на последней встрече мы обсуждали мою провинность за вмешательство и клялись в том, что продолжим блюсти равновесие. И как теперь расценивать поведение Акве? Ладно, как говорил мой друг, гроза двора, ввяжемся в драку, а там разберемся, что к чему. Не так, ох не так я представлял себе возвращение домой! Не успев вернуться, я разворачиваюсь и улетаю вновь. И только Бриз, растерянный, остается на берегу.
Глава 14
НИРА
На стенах спальни – живой зеленый ковер. Лианам и мхам нет дела до того, кто повелевает ветрами. Они живут своей жизнью, покрывая стены моего нового дома от потолка до пола, едва заметно колышутся, каждый день выбрасывают новые побеги и цветы: то белые, то красные, то лиловатые. Но всегда – ароматные. От буйства зелени на стенах в комнате всегда прохладно и влажно, и мне кажется, что мы спим в пещере. Но утром появляется солнце, и под его медово-золотистыми ласками стены из темно-изумрудных становятся мятными, почти прозрачными.
Мико, кажется, не обращает внимания на своеволие растений. Но я заметила, что при его приближении цветы распускаются быстрее и как будто излучают сияние. Мерцают, пульсируют, словно заманивают: посмотри на нас, насладись нашей красотой! Но он лишь рассеянно проводит рукой по смелым побегам, взобравшимся по спинке кровати к его лицу, и цветы осыпаются под его рукой.
Я вздрагиваю. Недавно я думала, что и со мной случилось также: одно движение, и я упала, как сломанный стебелек. Но теперь я верю, что его сила больше никогда не обернется против меня. Теперь все по-другому. И когда он прикасается к моему лицу, целует нежно и осторожно, цветы и листья стыдливо сворачиваются в тугие спирали, словно не решаясь быть невольными зрителями таинства, доступного лишь нам двоим.
Еще недавно я боялась леса, бродила по привычным степным просторам или у берега моря. Сегодня я знаю, что никто и ничто здесь не причинит мне вреда, потому что я нахожусь под покровительством и защитой Смотрителя. На меня не нападет хищник, не укусит ядовитый паук, не провалится под ногами ветхий мостик. Лес мерцает и пульсирует. Навстречу мне, как детские ладошки, доверчиво раскрываются орхидеи самых причудливых форм и оттенков. Дримеры, как птицы, порхают между ветвей, иногда опускаются на широкие листья, и тогда я могу рассмотреть картинки далекой, чужой жизни: горделивые лодки, скользящие по воде; ритуальные костры и бешеные пляски; женщин, воркующих над младенцами; замки и хижины…Эти сны уже свободны, они прилетели сюда, чтобы Смотритель мог постигать тайны жизни племен, вверенных его воле.
Но, как бы ни манила меня жизнь, оставшаяся за океаном, я понимаю, что никогда не променяю на нее то, что открылось мне здесь. Прозрачность воздуха, могучие стволы деревьев, покрытые загадочными письменами, цветы, наполняющие благоуханием мой новый дом. И прозрачный песок, и лунный свет, и туман, кисеей развешанный на ветвях. Но самое главное, здесь живет тот, кому подчиняется этот лес и этот остров. Тот, кому подчинилось мое сердце и все мое естество…
Вновь и вновь проживаю я волнительные ощущения минувшей ночи, первой ночи нашей любви. Сейчас я даже рада, что Мико пришлось улететь, слишком переполняет меня счастье. Слишком много его сейчас, я ступаю осторожно, словно боясь его расплескать, но и сдерживать не могу, так отчаянно стучит сердце. Погруженная в переживания я не сразу понимаю, куда забрела. Здесь темно и сумрачно, и солнечные лучи едва-едва пробиваются сквозь густое сплетение ветвей на голове. Нужно держаться заросшей, чуть заметной тропинки, не хватает еще заблудиться!
Дримеры, сопровождающие меня, почему-то разлетаются в стороны, огибая непонятный холм смутно знакомых очертаний, загромождающий тропинку. Еще не понимая, зачем, я тяну податливый плющ, и под его листьями обнаруживаю деревянный, заросший мхом борт с поблекшей краской и полустертыми рунами. Я тяну и тяну, пока остов лодки не освобождается полностью. То, чему суждено плавно скользить по лунной дороге, посреди леса выглядит неуместно и оттого пугающе.