В гроте очень красиво. Его стены мерцают всеми оттенками зеленого, бирюзового, голубого. Извиваются пурпурные кораллы, образуя причудливые фигуры, в выступах разложены огромные раковины, отсвечивающие нежным перламутром. Мерно капает вода. Я делаю первый шаг и тут же, неизвестно откуда, передо мной появляется женщина в струящихся одеждах. Ее лицо бледно, а длинные волосы пляшут вокруг нее, как волны, обвивая то плечи, то руки.
Она наклоняется ко мне и шепчет:
- Кто ты такая?
Я не знаю, кто она, но величие и холодность выдают в ней властительницу, поэтому я привычно складываю руки в ритуальном приветствии и смиренно отвечаю:
- Меня зовут Нира.
- Я не спрашивала твое имя! Я спросила, кто ты и откуда у тебя взялось это?!
Она тянет руку к моей шее и дергает отцовский амулет так, что цепочка врезается в кожу. Я невольно отшатываюсь, только усугубляя боль. Я вижу, что женщина разгневана, но за этим гневом кроется что-то еще. Растерянность? Разочарование? Я бы ответила, но сейчас, когда ее холодные волосы опутывают меня покрывалом, мне даже дышать трудно.
Наконец, она отступает, справляясь с собой, и вот тогда я говорю:
- Этот амулет подарил мне отец…
Женщина вновь приближается, резко хватает меня за подбородок, всматривается, сузив зрачки.
- Отец…Его глаза…Сколько тебе лет?
- Почти восемнадцать.
- И где же твой отец?
- Он…умер…
- Умер? – от ее вскрика по гроту проходит волна, а кораллы поспешно втягивают побеги в стены. – Умер? Как? Когда?
- Два месяца назад…Его убили…на их караван напали разбойники.
- На караван?
- Да, торговый караван. Они возили товары с побережья в срединные земли.
Странно, сейчас, рассказывая об участи отца, я не испытываю горечи утраты, как прежде, а все потому, что сейчас это чувство затмевает нечто более важное. Причастие к тайне, к тому, что я могу узнать что-то о его прошлом, ведь эта женщина явно знала отца. Знала…и скорбит теперь, услышав о его гибели.
Она опускается на камень, обхватывает плечи руками, и волосы ее, прекратив пляску, стекают по плечам.
- Так вот что с ним стало, - тихо говорит она, словно забыв о моем присутствии, - все напрасно…
Так проходит время. Она сидит, погрузившись в воспоминания. Я стою, не решаясь задавать вопросов. Мерно капает вода. Наконец женщина поднимается и горделиво разворачивает плечи.
- Ты видишь перед собой Акве, Смотрительницу воды! – возвещает она.
Я склоняюсь почтительно, а она продолжает:
- А теперь все же ответь, кто ты?
- Я – нареченная Аира, - наконец нахожу я нужные слова.
Она вздрагивает и шепчет:
- Я знала…знала…
И начинает вышагивать по гроту, подол длинного платья плещется и пенится вокруг нее.
- Вот расплата за мечты! А ты…ты, наверное, хочешь знать, что происходит?
Я киваю.
- Ладно, теперь уже все равно. Твой отец, Нира, был моим первым нареченным много лет назад.
Наступает мой черед вздрагивать, а Акве продолжает. Я знаю это состояние – так женщины приходят выговариваться в храм или умирающие, задыхаясь в предсмертной агонии, спешат поделиться наболевшим перед собравшимися вокруг родичами. И слушаю, слушаю жадно.
- Тогда я только осваивалась в мире. Я, как и твой муж, Нира, живу здесь свою первую, человеческую жизнь. И вот когда моя предшественница передала мне полномочия и рассказала о ритуале, я призвала жениха. Он был так молод и так красив, что мое сердце дрогнуло. Глупое женское сердце, для которого вся обретенная власть – ничто в сравнении с возможностью полюбить. И я полюбила, Нира, но не обрела счастье быть любимой. Твой отец…он не поддался моим чарам, оставался безучастным и к моей красоте, и к тем возможностям, которые я готова была ему предоставить. Я долго не желала признавать свое поражение, но во мне еще слишком жива была память о том, что там, в моем прежнем мире, меня тоже отверг мужчина…И я осерчала…О, сейчас я была бы гораздо мудрее, я просто отдала бы его в жертву, и получила бы взамен новую силу…Что? – она перехватывает мой взгляд и начинает смеяться так, что у меня холодеет сердце. – Ах, Аир еще не открыл тебе наш маленький секрет? Ты, наверное, недавно с ним и еще не успела ему наскучить? И даже не догадываешься о своей участи? Может, даже мечтаешь о любви, как мечтала я?