Сейчас она выглядит совсем безумной. Волосы вновь начали свою бешеную пляску, а глаза из зеленых становятся почти черными. Дно грота заливает водой, которая встревожено мечется от стенки к стенке, вскипает водоворотами так, что я вынуждена схватиться за выступ, чтобы не упасть. А Акве продолжает:
- Бедное глупое женское сердце…Что ж, такова наша участь! Но тогда я поступила по-другому. Я просто отправила его прочь по лунной дороге, чтобы больше не видеть равнодушия в его красивых глазах. Впрочем, нет. Не просто. Я повесила ему на шею этот камень, камень, в котором заключена память о его жизни до прибытия ко мне и о том времени, что он провел в моем царстве. Я хотела, чтобы он не просто забыл обо всем, но и мучился от этого! Страдал, не зная, что подвигло его сесть в лодку!
Вот значит как? Значит, не только по собственной воле выбирает человек путь блаженного забытья? Но так еще и Смотрители избавляются от надоевших жен и мужей? Теперь понятно, почему отец не смог обрести покоя, который обычно обретают те, кто решается пойти по лунной дороге! Акве добилась своего, но я ей никогда этого не открою, ведь именно из нее отец был так несчастен!
- Но было и еще одно…Этот камень – воплощение притяжения, знак, сигнал. Сама того не осознавая, я хотела удержать тонкую нить между нами. Я не смогла бы его найти на побережье, вас там так много…Но я настроила камень так, чтобы услышать его…и забрать обратно. Я готова была нарушить законы вашего мира, чтобы вернуть себе любимого и попытаться снова стать счастливой. Но камень не отвечал… И я смирилась, Нира, я почти смирилась со своей утратой. У меня были новые мужья. Мне поклонялись, меня обожали, меня считали желанной. Но…я всегда вспоминала твоего отца…Почему камень заговорил сейчас? Почему только сейчас?
- Отец не носил его. Никогда, - я стараюсь быть спокойной, продумывая свою ложь, - видимо, он не считал его чем-то важным. И мне подарил просто как красивую безделушку.
- Но хранил? – у Акве вспыхивают глаза.
- В нашем мире это – ценное украшение, такие камни редки на жемчужном побережье.
- Отдай! – она властно протягивает руку, и я невольно сжимаю камень в ладони.
Даже если это ее дар и ее проклятие, для меня амулет – единственная память об отце. Эта женщина обрекла его на мучительную жизнь в попытках вспомнить, из-за этого их жизнь с мамой была не такой безмятежной и счастливой, как могла бы быть. А если бы отец носил украшение, и Акве забрала бы его снова? Как бы мы пережили эту потерю? Мне жаль ее, тем более, сейчас, когда я сама страдаю от предательства Мико. Но разве мы выбираем, кого любить?
- Отдай! – повторяет она, и что-то подсказывает мне, что забрать силой она его не сможет.
Почему Смотрительница сникает передо мной, простой смертной? Впрочем…сейчас я – жена Смотрителя.
- Аир придет за мной, - выкрикиваю я, хотя сама не очень верю в это, - он не простит тебе того, что ты похитила меня!
Акве качает головой:
- С Аиром я договорюсь, девочка. Это всего лишь случайность. Моя стихия ответила на зов камня, соприкоснувшись с ним. Не я своими руками притянула тебя сюда. Давным-давно я поручила своим течениям откликаться на зов и доставлять мне добычу. Я не причинила тебе вреда. И готова отпустить тебя с миром.
- Так отпускай! – вырывается у меня.
- Нет! Я вижу, мои откровения лишь разозлили тебя. Неприятно узнавать о своих родителях то, что меняет представление о них, правда же? Да, твой отец не любил меня, но он был моим любовником… Плоть слаба, а ласки простой женщины не сравнятся с моими… Пусть он лишен был памяти души, но иногда память тела сильнее…
- Ты пытаешься сейчас мстить мне за то, в чем я не виновна! Он был счастлив с мамой! – сейчас я и впрямь чувствую себя маленьким обиженным ребенком.
Не могу представить отца рядом…с этой! Пусть она красива и величественна, но от нее так и веет холодом. Отец был всего лишь заложником обстоятельств! Но тут вспоминаю его слова, как мучился он, что ему запретили подходить к морю. Значит, стихия Акве все же тянула его? А сигнал сработал, когда на камень попала морская вода…Неужели старейшины знали, догадывались о том, кем был отец? И запретили выходить к морю? А камень все эти годы лежал в сухом каменном тайнике, потому и молчал.