Теперь, когда мы одни, я даю волю чувствам, обнимаю Ниру, целую ее влажные щеки и шепчу, как испугался за нее и как ее люблю. Она склоняет голову мне на плечо, но не произносит ни слова. И так, окутанные тишиной и лунным светом, мы замираем, чувствуя только, как плавно скользит вперед лодка, несущая нас домой.
Глава 15
НИРА
Как может быть так больно оттого, что еще вчера приносило безграничное счастье! Мы плывем в окружении волшебства: от двойного лунного света все мерцает, сияет, переливается. Над нами – развернутое покрывало неба с вышитыми звездными узорами, под нами – бездонная морская бирюза, под слоем которой тоже горят звезды – то ли отражения, то ли неведомые обитатели подводного мира. Ветер, призванный Мико, давно высушил мои волосы, и теперь вплетает в них невидимые нити далеких ароматов, принесенных из срединных земель: лаванды, меда, благовоний. А близко, непозволительно близко сидит тот, кого я люблю. Он целует меня, осторожно собирая губами слезы с моих щек. Шепчет ласковые слова. Прижимает страстно, и я поддаюсь порыву, хотя сердце мое наполнено печалью.
Я так много хочу ему рассказать и так боюсь его спрашивать, поэтому молчу. Склоняю голову на его крепкое плечо, напитываюсь его силой, теплом, нежностью. И, хвала Сомнии, засыпаю! А во сне волшебство повторяется – только уже на острове. Мы вместе под сиянием лун, вот только…только на небе творится что-то странное. Там сдвигаются созвездия и вспыхивают странные блики, а потом, грозный и величественный, проступает сквозь синеву лик новой, третьей, темной луны. Волны, вскипая, тянутся ей навстречу, раскачиваются в ритуальном приветствии деревья, на горизонте гуляют огненные вспышки, а вокруг лунного диска спиралью закручиваются воздушные потоки.
Стихии приветствуют явление новой луны, и от нее исходит такая завораживающая, притягательная сила, что невозможно не отозваться на ее зов. Вот только мне недоступна ее мощь. Я – в черном одеянии жрицы отступаю в сторону, рассыпая жемчуг, а вот Мико идет навстречу, и лунный свет принимает его в свои объятия, кружит, окутывая разноцветными покрывалами, пропитывает светом, нестерпимо ярким и, наконец, взрывается. Но это не конец, это лишь начало – великой силы и великих перемен. Скоро. Совсем скоро!
Я просыпаюсь, потрясенная. Разве знамение может приходить вот так, не под сводами храма? Но в том, что это было знамение, у меня нет сомнений, и теперь я должна поведать о нем Мико. Он не спит (уже или совсем?), по-прежнему обнимает меня за плечи, и я не сразу вспоминаю о минувшем, тянусь к нему с поцелуями. Но когда влечение нарастает и ему уже почти невозможно сопротивляться, вновь вспоминаю все: находку в лесу, слова Акве о жертвах. Нет! Не могу! Не могу обманываться сама и обманывать его! Пусть даже правда окажется ужасной. Сейчас ему некуда бежать, разве что перевоплотиться, и тогда я погибну, сбитая его крылом. Но безвестность хуже смерти, потому что разрывает мне сердце.
- Что с тобой? – спрашивает Мико. – Что она сотворила с тобой, эта холодная королева?
Я не сразу понимаю, что он говорит об Акве.
- Зачем я тебе? – даже ныряя с Ивеей с отвесной скалы я не испытывала такого замирания духа, как сейчас, бросая вопрос.
- Разве я не ответил тебе на этот вопрос? Нира, я люблю тебя, ты – моя жена, и нужна мне, чтобы жить долго и счастливо.
- Пока стихии не понадобится жертва?
Он отодвигается:
- Ах, вот оно что. Акве просветила тебя…
- Нет, не она…Не только она…Там, на острове, я видела остов ритуальной лодки. У тебя уже была жена? Что с ней сталось?
- Лодки? – он хмурится. – А…Да, была. Она умерла.
Я вздрагиваю, хотя и ждала такого ответа. А Мико хватает меня за плечи и встряхивает:
- Она умерла, но я не приносил ее в жертву! Как думаешь, почему я запретил тебе подходить к Белой башне? Когда я в потоке, Нира, я не различаю людей и не могу контролировать свою стихийную силу в отношении тех, кто подвернется под крыло. Там, у озера, моя сила была минимальна, и только это спасло тебя! Вспомни, чем все обернулось? Я едва не потерял тебя! Моя первая жена ослушалась меня, ей хотелось посмотреть, как я становлюсь ветром… Я был интересен ей не как человек, не как мужчина, а только как Аир, но она искусно обманывала меня. И пришла на башню, желая узнать тайны. За что и поплатилась.