Как же мне хочется ему верить! Да, я помню, каково это – оказаться под крылом…
- Значит, если бы она не пошла туда и осталась жива, ты до сих пор был бы с ней?
- Да…наверное…но ее нет. А со мной ты. Я знаю, это звучит жестко, но с ней было сложно. Там, на побережье, она росла в богатой семье, у нее были слуги, а жители селения чтили ее. Она привыкла к власти и поклонению, и не желала мириться с ролью нареченной. Ей хотелось самой познать силу стихии, хоть я и объяснял ей, что это невозможно. Мы стали ссориться из-за этого. Думаю, прошло бы время, и я отправил ее по лунной дороге. Но она сама выбрала свою судьбу.
Мы долго молчим. Потом Мико, не дожидаясь новых вопросов, продолжает:
- Я не хотел пугать тебя, но нет ничего хуже женского воображения и впечатлительности. Да, Смотритель может принести свою нареченную в жертву своей стихии. Для Аира способ – сбросить жертву с башни, Акве, наверное, топит их, Игнис сжигает. Терра, ну, не знаю, мы никогда не делимся подробностями. Но мне претит подобное условие. Я – не убийца и не властолюбец. Я получил власть над стихией, потому что просто попал сюда, но если есть возможность идти мирным путем, я буду это делать.
- А лодка?
- Когда моя первая жена погибла, я обезумел от ярости и отчаяния. Метался по острову, уничтожил все, что могло напомнить о ней: платья, украшения. И лодку просто зашвырнул и больше не вспоминал о ней…Нира, я готов отвечать на вопросы, я не готов лишь к одному: чтобы ты выстраивала между нами стены недоверия и сомневалась во мне. Я люблю тебя и хочу, чтобы мы были счастливы, но я не справлюсь один, если ты не откроешь мне свое сердце! Понимаешь?
Какой же он ранимый, мой муж! И как же мне жаль, что мы оба – заложники условностей этого мира. Я бы хотела, чтобы мы жили обычной жизнью, а не подчинялись законам! Но это – лишь мечта! Тут я вспоминаю об Акве, которая ради любви тоже хотела обойти правила. И к чему это привело? Наверное, нужно рассказать Мико. Но тогда начинать нужно с того, как я попала на остров.
Откровенничать с Бризом было проще. Делиться же своей болью и растерянностью с Мико мне сложно, я не хочу, чтобы он считал меня слабой и беспомощной, я хочу быть ему достойной женой. Но если даже Акве, подчинив стихийную силу, еще борется с человеческими чувствами, то что говорить обо мне?
- Вот, значит, как, - тянет Мико, когда я добираюсь до момента, что Акве хотела найти и вернуть отца, - теперь я понимаю…Значит, стихия изначальная просто забрала того, на ком был камень. Я ведь видел, как тебя унесло, Нира, но я даже не понял, что происходит, и не смог сразу вернуть тебя. У Акве не было намерения похищать тебя, теперь я ей верю. Она, должно быть, тяжело приняла весть о том, что твой отец погиб. Отчего он умер?
Я рассказываю о знамении и о гибели каравана и чувствую, как плечо Мико каменеет под моей щекой.
- В этом наши миры одинаковы, - произносит он тихо, - люди готовы истреблять друг друга ради богатства или власти. Жестоко. Знаешь, иногда я думаю, что ваш мир устроен неправильно. Если бы люди умирали от стихий, они бы больше ценили жизнь. Но потом я вспоминаю свой мир. Ничего это не меняет. Ничего!
Что я могу ответить ему? Когда-то был создан наш мир и объявлены законы, по которым он будет развиваться. И любые попытки что-то изменить приводят лишь к гибели и разочарованиям. Значит, мы должны смириться и жить, как велено. Неужели я готова сдаться и отступиться от правил, по которым жил отец? Но что мне сейчас делать? Да, меня отправили на остров обманом, но разве я жалею о том, что рядом теперь Мико? Мы ведь любим друг друга. Неужели мы не можем обрести счастье, простое счастье любви? Я не найду важных и правильных слов. Мико молчит тоже. А на горизонте уже проступают знакомые очертания острова.
Лодка пристает к берегу, но не успеваем мы выйти, как на пляже появляется Бриз, бросается к нам.
- Живы? Целы? Все обошлось?
Странно видеть его таким взволнованным, но и приятно тоже. Он так искренне переживает за нас.