- Все в порядке, - сдержанно отвечает Мико, - я с тобой потом поговорю.
- Но…точно все улажено? Не будет столкновения стихий?
Мико бросает на Бриза гневный взгляд, и тот отступает:
- Ладно, я понял! Ребята, как же я рад, что вы вернулись, а то я уж было решил, что теперь остров переходит ко мне по наследству и надо тренировать властный взгляд.
Мико лишь качает головой:
- Раз к тебе возвращается чувство юмора, значит, все и впрямь в порядке. Иронизировать тебе идет куда больше, чем переживать. А вот с наследством придется повременить. Я пока не намерен отступаться от своих прав, хоть и готов отложить их на какое-то время.
И с этими словами обнимает меня за плечи. Я вспыхиваю, а Бриз улыбается:
- Все, исчезаю!
Мы идем к дому, где нас вновь встречают, на этот раз встревоженным уханьем, в котором чудится укор. Мико смеется:
- Надо же, умей он говорить, как Бриз, мы бы выслушали сейчас упреки, что бросили его тут, одного!
Совенок вертит головой, перелетает то к Мико, то ко мне, но, пригладив его встрепанные перья, муж решительно вскидывает руку, отпуская птицу в сторону леса:
- Проведай родичей, дружок. Нам сейчас не нужны посторонние!
И я вновь смущаюсь, хотя нас слушает всего лишь птица. В спальне Мико осторожно стягивает с меня заскорузлое от соли платье, потом осторожно берет отцовский амулет:
- Позволишь?
Киваю, поспешно укрываясь легким покрывалом, но Мико тянет его к себе, сминая ткань:
- Нет, Нира, нет. Ты так красива! Я хочу смотреть на тебя бесконечно!
Он осторожно расстегивает цепочку, выпутывает ее из моих волос, за которые цепляется застежка и бережно укладывает амулет на прикроватный столик. К нему тут же тянутся любопытные лианы, и вот уже камень загадочно мерцает, подсвечивая прозрачные листья и лепестки. Память.
Мико принимается гладить мою шею, плечи, спускается ниже, я закрываю глаза, растворяясь в истоме, и вновь подчиняясь ритму, который уже такой знакомый, но от этого не менее будоражащий. Вечное движение, вечное слияние. И – разлетаются звезды блаженной вспышкой!
Позже, устраиваясь в сильных объятиях мужа, я вспоминаю о знамении, но, вслушиваясь в себя, решаю, что время еще есть. Я обязательно расскажу, но до этого…Знаю! Бриз прав, мне нужен храм, чтобы обратиться к Сомнии, как положено, и получить подтверждение ее воли. Слишком дорого обошлись мне откровения в прошлый раз, и повторной ошибки я не допущу!
МИКО
В белой башне вроде бы ничего не изменилось, но меня не оставляет странное ощущение перемен. Возможно, все дело в том, что изменился я сам? Мне принесла клятву верности Акве, и теперь океан, который плещется далеко внизу, видится мне немного другим. В привычной бирюзе я стал различать течения, переплетения и водовороты, изумрудные, темно-синие, светло-голубые. Я научился чувствовать другую стихию!
А еще я знаю о грядущем явлении новой луны, и весь мир теперь наполнен ожиданием. Что ж, пора приступать к новым откровениям. Бриза призывать не нужно, он и так уже здесь, сидит на перилах, свесив ноги вниз, в пропасть. У меня давно уже не кружится голова от подобной картинки, но я все же призываю его слезть и вернуться в зал, в центр круга, самое защищенное место моего острова. Для начала пересказываю Бризу историю об Акве и отце Ниры.
- Разве такое возможно?
Бриз пожимает плечами:
- Кто знает, каких успехов достигла Акве в этом искусстве! Вода хранит память, это известно. Но если в камне и заключено нечто, то только ее владелец или сама Акве способны его извлечь. Теперь же, как я понимаю, это всего лишь безделушка.
Под моим взглядом он поспешно исправляется:
- Ну, или памятная вещь.
- Хорошо, предположим, Акве бы удалось вернуть себе отца Ниры, если бы он носил камень и попал на морской берег. И что дальше? Во-первых, его бы хватились люди. Они знают, что человек не может утонуть случайно!
- Ну, решили бы, что он утопился.
- Ладно, допустим. Тогда, выходит, необязательно посылать знаки и вызывать к себе женихов или невест. То есть, чисто теоретически, я могу прогуляться по побережью, самостоятельно выбрать ту, что мне приглянется, а потом похитить ее? Ну, не сам, а поручу ветру унести ее, чтобы не покалечить. А все будут считать, что она бросилась со скалы?