Погруженный в свои мысли я не сразу замечаю, что меня уже ждут. А замечая, вздрагиваю. Кого-кого, а дракона, сидящего на уступе над входом в пещеру, я ожидал увидеть меньше всего. Внушительного дракончика, наступит – от меня мокрого места не останется, хотя мокрых мест тут, в сердце огненной стихии, отродясь не бывало. У дракона – черная с отливом чешуя, подсвеченная изнутри красными всполохами, покрытые золотом когти и золотые же глаза с узким вертикальным зрачком.
Я замираю, завороженный его красотой, а он склоняет голову и падает вперед, чтобы через минуту предстать передо мной в человеческом обличье. Надо же! Оборачиваться ветром для меня дело давно привычное, а вот превращаться еще в кого-либо мне как-то в голову не приходило. Интересно, а кем бы я мог стать? Птицей, наверняка. Орлом или ястребом? Игнис складывает ладони в ритуальном приветствии, а потом неожиданно улыбается, обнажая великолепные зубы, ослепительно белые на его почти черном лице.
- Приветствую тебя, Аир. Я упражнялся, ожидая тебя.
- А кем ты еще можешь становиться? – не удерживаюсь я.
- Любым существом, устойчивым к моей стихии, к сожалению, их не так много.
- А я и не пробовал. Не знал…
- Не пробовал? – похоже, Игнис искренне удивлен, - разве быть птицей и парить в потоке, не теряя при этом чувств, не прекрасно?!
Ну, да. Если я лечу ветром, я лишаю себя возможности видеть и слышать красоту мира подо мной. Значит, теоретически я могу добираться до нужного места птицей, а уж потом оборачиваться, чтобы использовать стихийную силу для решения проблем с взбесившимися ветрами? Сколького я еще не знаю!
- Что ж, - говорит Игнис, наблюдая за мной, - я рад, что открыл тебе раньше неведомое, - теперь ты можешь попробовать. А человеческий облик ты тоже еще не менял?
- Зачем?
- Сначала это забавная игра, потом понимаешь, что, меняя свое физическое тело, ты учишься лучше понимать его и укрощать его порывы. Стать выше ростом, или полнее, или мускулистее, поменять угол зрения или объем легких – все это помогает справляться со своей физической сущностью, не подавляя ее.
- Пока я только от бороды избавлялся, чтобы не бриться, - признаюсь я, - но думал, что пользуюсь внешней магией, а не внутренним велением.
- А это неважно, важны последствия. Ты просто еще очень молод, Аир, не усмотри в моих словах превосходства, это всего лишь истина. Ты можешь попробовать прожить свою первую жизнь, не поддерживая молодость и силу, подчиняясь естественным ритмам старения. Тогда ты расширишь свои телесные ощущения, зная, что в любой момент можешь их изменить.
А я-то думал, что Смотрители просто не стареют, навсегда оставаясь в том возрасте, в каком прибыли сюда. Оказывается, это не так. Игнис меж тем спохватывается:
- Прости, увлекаясь процессом познания, я забываю о приличиях, держа тебя у порога. Добро пожаловать!
Не могу сказать, что горю желанием ступать под темные своды пещеры, это не волшебный дворец Терры и даже не остров Акве, пусть аскетичный, но напоенный свежестью моря, но выбора у меня нет. Игнис идет чуть впереди, указывая мне путь и, наконец, мы оказываемся в пещере, ярко озаренной факелами. Впрочем, нет, это не факелы. Это свободно блуждающие огни, которые то и дело перелетают по пещере, то присаживаясь на стены, то сплетаясь в причудливом танце, то замирая в воздухе, излучая пульсирующее сияние. По-своему, это зрелище красиво, хотя мрачность сводов над головой меня, привыкшего к простору, угнетает.
Задняя стена пещеры, возле которой стоит трон Игниса, то и дело наливается огнем, и я с некоторым опасением догадываюсь, что там, за каменной толщей, раскаленная лава, ждущая возможности выбраться на свободу. И хотя я знаю, что ни здоровью, ни безопасности моей ничего не угрожает, мне сложно расслабиться. Но Игнис, похоже, привык к такой реакции. Интересно, а Смотрительницы тоже так реагировали, особенно Акве? Мне вообще сложно представить ее здесь! Была ли она гостьей в огненных чертогах?
Я усаживаюсь на предложенное Игнисом кресло тонкой ажурной ковки и поясняю цель своего визита.
- Что ж, я уже понял, что не все знания еще открылись тебе. Видимо, твой предшественник, лишая тебя знания, напоследок хотел внести сумятицу в наше взаимодействие, ведь ощутить, что один из нас слабее – это большой соблазн, чтобы испытать силу стихий. Но, к чести твоей, ты справился куда лучше, чем можно было ожидать в такой ситуации, и при наших слияниях твой недостаточный опыт не был заметен.