- Я чувствую свою вину за то, что избежала подобной участи. И потому боюсь за счастье, которое выпало мне случайно.
- Вот еще глупости! Ты опять за свое? Знаешь, что это? Праздность. Ты слишком зависишь от появления Мико, а когда он улетает, замираешь. И образовавшуюся пустоту заполняешь страхами. Ночи спасает Сомния, а дни – отчасти забалтываю тебе я, но пока ты не найдешь источник в своей душе, внутри себя, страхи не уйдут. И вот тогда, прости, велик риск, что однажды ты начнешь выплескивать его на Мико. А он ведь не сможет отказаться от того, что ему должно выполнять. Просто найди себе дело, которым заполнишь дни, тогда и на мысли времени не останется.
- Для беспечного ветра ты слишком мудр, - улыбаюсь я.
Бриз смеется.
- Мико сказал то же самое! Я наблюдателен, а ронять слова, не зная тяжести эмоций, что стоят за ними, всегда легко. Вы переживаете, мучаетесь, а тут я, добрый советчик. Чем не игра, не развлечение? И потом, мне же не нужен сон, так что по ночам меня развлекают сказками русалки, вот кто мастерицы хитросплетений страстей! Ты знаешь, что по преданию жемчуг – это слезы первой русалки, чью любовь отверг смертный рыбак?
- Нет.
- А они до сих пор, замирая, передают эту легенду, вздыхая под луной. Так что в теории я – знаток человеческого сердца!
Хоть он и смеется сам над собой сейчас, но цели он все же мастерски достиг – у меня и впрямь легчает на душе! Мы возвращаемся домой, Бриз улетает, а я, вняв его советам, берусь за дело. Достаю ткани, прибывшие со мной как подношении и те, что наколдованы Мико, шью себе платья и новые покрывала для постели. Навожу порядок на полках, заставленных диковинами, предназначение большей части которых так и остается для меня загадкой. Но это все не то.
Налаженная жизнь в родительском доме была простой и безыскусной. По правилам, в отсутствие отца, мужскую часть работ выполняли стражники – всегда помогали, если что-то необходимо было починить, а рыбаки регулярно приносили нам положенную часть улова. Что касается женских дел, то здесь умело справлялась мама, я же была на побегушках. А когда поступила в услужение, она и вовсе меня ограждала от хлопот, ведь ночные бдения в храме оборачивались тем, что потом большую часть дня я отсыпалась.
Одним из главных моих умений, приобретенных в служении, было умение готовить целебные отвары и мази, но здесь это ни к чему – ни Мико, ни мне не грозят ни раны, ни хвори. Природа острова щедро снабжает нас фруктами, кореньями и ароматными травами, но в какой-то момент я понимаю, что мне этого недостаточно. И, наконец, нахожу себе дело, которое отныне призвано заполнять собой праздное время.
Так, сначала в одиночку, а потом под насмешливым взглядом Бриза, которого я теперь зову, чтобы избежать неловких сцен, я учусь варить супы, готовить дичь и замешивать тесто из муки зерен хлебного дерева. Немало времени у меня уходит на то, чтобы изучить растительность острова и разобраться, что из чего я могу получить. Одну пустующую комнату я отвожу под кладовую, где развешиваю пучки ароматных трав и раскладываю сочные плоды.
- Смотри, дом не подпали, - привычно насмешничает Бриз, - Игнис, конечно, пожара не допустит, но, знаешь, сажу со стен оттереть будет непросто.
Я молча сдуваю с щеки прядь волос и продолжаю свои попытки сладить с печью, занимающей всю стену кухни. Конечно же, мои первые попытки выдаются жалкими и неубедительными и все сгоревшее, пересоленное и клейкое Бриз, добровольно принявший на себя роль мальчика на побегушках, уносит далеко в степь, где все со временем, под властью Терры, вернется в природную стихию или будет растащено птицами и зверями. Но я не отчаиваюсь, потому что вместе с купаниями, прогулками и уборкой, приготовление пищи основательно заполняет время, и просиживать у окна, ожидая Мико, мне не нужно.
Нет, я, как и прежде, всматриваюсь в небо, выискивая знакомый поток, но делаю это на бегу, и теперь ожидание наполнено не тоской, а радостью, предвкушением. И хотя Мико может одним взмахом руки наколдовать блюдо, над которым я вожусь несколько часов, я знаю, что он оценит мои старания. Какое-то время назад, когда он стал рассказывать мне о традициях в разных уголках мира, где ему довелось побывать, и наколдовывать увиденные там вещи, я поняла, что ему тоже не хватает материальной привязки к миру. Так причудливо устроен человек: жаждет, чтобы все само шло в руки, а когда получает желаемое, убеждается, что гораздо слаще и приятнее то, что получено ценой собственных усилий, а не даровано случайно.