— А ты, Гифф, оказывается, обманщик и трус. Ненавижу тебя! Папа, прошу тебя, преврати его в таракана или слизняка!
— Ладно, — ответил Дий, — успокойтесь оба: ничего страшного не произошло. Всё, что нужно, дочка, ты услышала и увидела. Думаю, что ты всё правильно поняла.
— Идем отсюда, папа, — ответила Фалия, с трудом сдерживая слезы, — я больше не буду тебе перечить. Как всегда, ты оказался прав... Он такой же, как и другие, и ничем не лучше Аполлона... Что ж, Гифф, прощай! Больше мы с тобой не увидимся. Жаль, что ты выбрал какую-то Эмили Дийксон, а не меня!
В то же миг ведерко соскочило с головы Гиффа, и он встал на ноги.
***
Юноша открыл глаза. Гостиную освещал тусклый свет бра. Стрелки настенных часов показывали без четверти двенадцать. За окном шумел ветер, ветки апельсинового дерева покачивались на фоне неба, ярко освещенного луной, напоминавшей большой апельсин. Дождь прекратился. На полу возле дивана лежали томик «Размышлений о первой философии» Рене Декарта и справочник по мифологии Древней Греции. Гифф поднял справочник, полистал его и стал читать:
«Дий — одно из имен Зевса… Талия, Фалия — «цветущая». Муза комедии и легкой поэзии, дочь Зевса и Мнемосины... возлюбленная Апполона*...».
Остин вышел в сад. Глядя на звезды, он дал себе слово, что вернувшись в Лондон, обязательно пригласит Эмили Дийксон на свидание.
Вдали мелькнул свет автомобильных фар, и послышался визг тормозов, а спустя несколько минут кто-то позвонил у входа. Вздохнув, Гиффен направился по мокрой дорожке к калитке.
За оградой стояла стройная темноволосая девушка в светлом платье и золотистых босоножках на шпильке. Увидев Остина, девушка мило улыбнулась. Она была похожа на Фалию, но еще больше на Эмили Дийксон, и Гифф вдруг почувствовал, что земля уходит у него из-под ног.
— Привет, Гиффен Остин! — сверкая темными глазами, бодро произнесла девушка. — Папа очень расстроился, узнав, что ты так неудачно вложил его деньги. Он хотел поговорить с тобой об этом, но ему сказали, что ты уехал, и поэтому он решил встретиться с твоим отцом… Можно мне войти, или мы так и будем стоять?
Растерянный юноша молча посторонился.
Когда они вошли в гостиную, Эмили убрала с дивана книги и села.
— Хочешь узнать, чем закончилась эта встреча? — спросила она.
Гиффен кивнул. Когда Эмили была рядом с ним, он забывал все слова.
— Да не переживай ты так, — сказала гостья, взяв с блюда сэндвич, оставшийся лежать на тарелке после ужина. — Всё в порядке, Остин! Твой папа вернул моему деньги, а потом угостил его ужином и пригласил в покерный клуб… Знаешь, твой отец отлично играет в покер: он выиграл у моего папы кучу денег!
Остина переполнила гордость за отца, он осмелел и заговорил вполне связно.
— Что ж тут удивительного, — сказал он, любуясь озорными глазами Эмили и всем остальным, принадлежавшим девушке, — У моего отца мозги не хуже, чем у самого навороченного компьютера, а может даже и лучше.
— Вот-вот! Мой папа сказал точно так, — заметила девушка, с аппетитом дожевывая сэндвич. — Кстати, твой папа моему понравился, и наши родители подружились.
— Отец знает, что ты в Греции?
— Конечно. Он сказал, что ничего не имеет против того, чтобы мы с тобой встречались, поэтому я и приехала.
— Как ты узнала, что я на этой вилле?
— От твоего начальника, мистера Коллинза. Он такой милый! Сказал моему папе, что ты очень застенчивый, и что влюбился в меня с первого взгляда… Знаешь, моего папочку это просто потрясло!
— Неужели? Почему?
— Ну, в молодости мой папа тоже был застенчивым, как и ты, и тоже с первого взгляда влюбился в мамочку. Они потом поженились, и у них появилась я... Знаешь, после сэндвича с копченой рыбой мне ужасно хочется пить!
— Принести тебе… медовой воды? — спросил Гифф, вспомнив вдруг Фалию.
— Нет. Лучше принеси апельсиновый сок и кофе. Видишь ли, у меня аллергия на мед, так что медовой воды я не хочу.
— Отлично! — воскликнул обрадованно Гифф, наконец-то поверив, что перед ним действительно Эмили, а не какая-то другая девушка, и что это не сон. — Я сейчас принесу тебе сок, а потом сварю кофе.
__________________
* Аполлон вступает в связи с богинями и смертными женщинами, но часто бывает отвергнут. Его отвергли Дафна, превращённая по её просьбе в лавр, Кассандра. Ему были неверны Коронида и Марпесса. От Кирены родился сын Аристей, от Корониды — Асклепий, от муз Талии и Урании — корибанты и певцы Лин и Орфей.
Конец