- «Истинно образцовая статуя дворецкого.» – подхожу к нему.
- Здравствуйте. – протягиваю билет.
Обращает взор на меня.
- Я на представление.
Молча открывает ближнюю створку, поражая отсутствием скрипа у этой древности.
- Благодарю. – склоняю голову в поклоне. Консьерж принимает изначальную позу.
Захожу и слышу голоса' актёров. За спиной гаснет тусклый свет.
- «Мне бы такие воротънища.»
Рядом с моим местом никого. Зрители рассеяны одиночками да группами в центре и у сцены.
Слов не разобрать, смысл непонятен, но игра лицедеев быстро ввела в транс.
Я заворожё'нно наблюдал, пока не повеяло холодом сбоку.
Перевожу взгляд. Вижу сидящую на камне Тюву. Кресла исчезают. Зал сменяет штукату'реные стены на ребристые.
- Отвлёкся, называется... – вскакиваю и удостоверяюсь, что это тот самый полусферный ангар.
- Хм, еды ты 'хапнула больше. – скользнул глазами по кото'мке у подс-'тилки.
Подхожу к дрожащей, накидываю куртку и подтаскиваю шкуры.
- Пересаживаемся. – пытаюсь поднять, взяв под плечи.
- Даваай, центнеррадости, подниымаыйся...
Почти сорвал поясницу, когда она шатко привстала.
- Теперь левее. – шаркающими шажками перемещаемся на лежак. – Всё. Садись.
Заваливается. Я на пределе срабатываю амортизатором.
Боль в коленях, голова под её рогами.
- «Холодная!» – ничего лучше не придумываю, как прижать к себе.
Напрягаю все мышцы для большей генерации тепла. Минута. Две. Пять. Вот и меня постига'ет озноб, но её дыхание выравнивается, а дрожь сходит. Восьмая. Превозма'гая, ощущаю объятия.
- Получилось, ты тут...
- Где ж мне ещё быть. – ответив на автомате, понимаю, что в моих снах у кукол нет своего голоса, только мысли с отзвуком.
- Дух сказал... ты придёшь, если испытывать сильные чувства, эмоции... – хватка усиливается.
Теперь напрягаюсь ради сохранения своего хребта и рёбер.
- ъ'И поэътому ты устроъила себе морозилку?
- Да. Ведь так ты явился в прошлый раз. – начинает сдавливать ещё сильнее.
- .кХ'рхъ”, тоъгда мне пришлось тебя воскрешать... И меня... сейчас придётся...'Ъ'... отпусти... я щас пополам слоама'аюсь.
- А? – поняв, раскрывает руки давая вздохнуть.
- Прости... – проскрипев заплакала.
- Успокойся, прошу. – шепчу гладя. – Всё в норме.
Меня опять сцапали, но нежно. Плачь на плече, зажатым её подбородком. На десятой минуте я догадался о другом методе.
- «Х'ръ, фаза твёрдая.». – вещь мешок с продовольствием лишь легонько наклоняется от моего телекин'еза. – «Нужны костыли.»
- Хватка Смерти. – полу осознано говорю.
От Тювы исходит чёрная дымчатая молния. Сжав когтистой кистью сумку, она втягивает свой шлейф обратно.
Мир поплыл. Сосредотачиваюсь на растирании ладоней. К окружению помалу возвращается чёткость.
- Ху, чуть не выкинуло. – продолжаю перебирать себе пальцы.
- Это... – спрашивает с мокрым лицом.
- Я так удерживаю сон. Один из трёх способов. – посме'иваюсь под внимательным взглядом.
- Нет, я про другое. Ты сказал “Хватка Смерти”, а я потом притянула что-то.
- Ну... Ты же Рыцарь Смерти, а я ныне плох в телекин'езе... вот и притянул тобою съестное. На, поешь лучше...
Тупо улыбаясь, сгреба'ю сумку и достаю копчёную рыбу с кувши'ном.
- Да! – она принимает предложенные яства.
- Но там я контролю только живых врагов. – хлебнув, с аппетитом откусывает хвост.
- Я пыталась тут это повторить, но безуспешно. Даже с «Кыс-кыс-кыс». Будешь? – предлагает оставшуюся половину.
- Я не очень люблю водо-плавающих. – взыма'ю гибкий графин.
Глубокий глоток. Ополаскивание лица с глазами в два медных рубля 17го века.
- Меня в деревне после этого стали называть глупой, а старосты негодной. – задорно у-'мяла остатки.
- Тебе сколько лет? – обалдеваю с рассказов куклы.
- 16. Уже два года как хожу сюда. – с удовольствием подытожила.
- Ясно. – вытираю локтём кофты своё лицо. – Сам пытался передвигать предметы как во сне.
- Скрытно. Тщетно. – а рукавом её.
- Отец постоянно ворчит по этому поводу... – такой стесня'шки в живую я ещё не видел.
- Кстати, сие что за место? – глянул на одинокое кресло из театра.
- Обитель предтечей. Здесь лучше всего получается посещать другие миры. Только тут я могу попасть в то, что ты называешь сном. – принялась за следующий пресноводный продукт. Но опомнившись, достаёт мне лепёшку.
- А другой мир, это ВоВ. – паззлъ в моей голове сошёлся.
- Именно. Там мы чаще всего встречаемся. Там ты становишься моим вторым «Я». – радостно смотрит на моё аутичное поедание хлеба.
- А как присоединяешься к игре? – спрашиваю со стеклянным взором.