Конечно, Эмили была безумно рада покупкам и щедрости дяди. Она чувствовала себя Золушкой, внезапно получившей возможность поехать на бал, но не на один вечер, а в целое путешествие. Но к радости примешивалось смутное беспокойство, похожее на маленький камешек в ботинке, от которого она никак не могла избавиться. В голове роились вопросы, словно назойливые мухи: почему дядя Роман так торопится одарить ее? Чего он ждет взамен? И самое главное — куда они вообще направляются? Он лишь уклончиво говорил о «дальних землях» и «важном деле». Это беспокойство омрачало ее благодарность и заставляло хмуриться, как сейчас, когда она смотрела на добродушное лицо дяди. Она понимала, что ей нужно набраться смелости и поговорить с ним откровенно, прояснить все вопросы, прежде чем их путешествие зайдет слишком далеко. Она чувствовала, что между ними есть недосказанность, как туман, скрывающий очертания далеких гор. И ей предстояло его рассеять. Но как? Это казалось непосильной задачей.
Эмили украдкой потянулась к вишневой ленте на шляпке, нервно перебирая пальцами шелковистую ткань. Этот жест выдавал ее смятение, как дрожащий листок на ветру. Она заметила, что дядя, занятый разглядыванием проплывающего мимо пейзажа — полей, расцвеченных маками и ромашками, и лениво пасущихся коров, — не обращает на нее внимания. Это был ее шанс.
- Дядя Роман, – неуверенно начала она, стараясь, чтобы голос звучал ровно и спокойно. - Мне... мне всё это очень приятно. Ваша забота. Подарки... Всё.
Роман повернулся к ней, и его мягкие серые глаза смотрели с искренней теплотой.
- Перестань, Эмили. Ты моя племянница. Я рад, что могу что-то для тебя сделать. - Он слегка улыбнулся, и Эмили почувствовала, как ее решимость немного пошатнулась.
- Но... Я не понимаю, – продолжила она, стараясь быть более настойчивой. - Куда мы едем? Что это за «важное дело», о котором вы говорите? Почему вы так поспешно все организовали?
Лицо Романа слегка помрачнело, тень на мгновение коснулась его добродушных черт. Он отвел взгляд и устремил его вдаль, на дорогу, убегающую за горизонт.
- Это... сложно объяснить, Эмили. Поверь, я бы все рассказал, если бы мог. Но сейчас это небезопасно. Есть люди, которые не хотят, чтобы мы достигли нашей цели.
- Люди, которые не хотят? Что это значит? Дядя, я имею право знать! Я же не слепая овечка, которую ведут на заклание! — голос Эмили дрогнул, но она не позволила страху взять верх.
Роман глубоко и устало вздохнул. Он достал из кармана помятую трубку и начал медленно набивать ее табаком.
- Всему свое время, Эмили. Я обещаю, ты все узнаешь. Но сначала мы должны быть в безопасности. Мы должны быть там, где нас не смогут достать.
- Безопасности? От кого? Дядя...
Роман поднёс горящую спичку к трубке, и едкий дым медленно поплыл в воздухе, скрывая его лицо. Он молчал, и это молчание было тяжелее любого ответа. Эмили почувствовала, как нарастает её тревога. Она понимала, что получила лишь частичный ответ и что за этим стоит гораздо больше, чем дядя был готов рассказать.
- Хорошо, – сказала она, стараясь скрыть разочарование. - Я подожду. Но я рассчитываю на ваше обещание. Я хочу знать правду, какой бы она ни была.
Роман кивнул, не отрывая взгляда от дороги.
- Ты ее узнаешь, Эмили. Я обещаю.
Они ехали дальше в молчании, нарушаемом лишь стуком копыт Зари и скрипом колёс повозки. Эмили смотрела на дорогу, размышляя над словами дяди. Она понимала, что ввязалась во что-то опасное и непредсказуемое. Но она также понимала, что теперь у неё нет выбора. Она должна доверять дяде Роману, по крайней мере, пока. И надеяться, что он её не обманет. Солнце медленно клонилось к закату, окрашивая небо в багровые и оранжевые тона. Эмили плотнее закуталась в свой новый плащ, чувствуя, как вишневая лента на шляпке нежно касается ее щеки. Путешествие только начиналось. И что ждет ее впереди, было совершенно неизвестно.