Наконец, когда в неловком и затянувшемся, но столь желанном для Эмили разговоре, состоявшем в основном из ни к чему не обязывающих реплик и фальшивых любезностей, наступила короткая, но спасительная пауза — словно глубокий судорожный вдох перед новым, возможно, ещё более трудным выдохом, — она собрала последние силы, оставшиеся в её измученном, но сопротивляющемся теле. Эмили грациозно поднялась с глубокого бархатного кресла, мягкие, но цепкие объятия которого, казалось, пытались удержать её, не отпуская в спасительное одиночество. Её вежливая улыбка, скорее искусно сыгранная маска, за которой скрывались тысячи невысказанных эмоций, чем искреннее выражение лица, была призвана смягчить внезапность, а возможно, и дерзость её просьбы, придать ей видимость невинности и обыденности, чтобы не вызвать лишних вопросов или недовольства.
51
- Если вы не возражаете, — начала Эмили чуть тише, чем обычно, с лёгкой, едва уловимой ноткой мольбы в голосе, словно прося разрешения сделать глубокий вдох, — я, пожалуй, пойду в свою комнату. Пожалуйста, простите мой поспешный уход, но я действительно очень устала после долгого и изнурительного путешествия. И... - Она сделала почти незаметную, почти инстинктивную паузу, словно подбирала не только слова, но и мужество, чтобы их произнести: - ...мне нужно немного побыть одной». Последняя фраза прозвучала скорее как шёпот, как отголосок внутренней отчаянной потребности.
- Эй, подожди! - Внезапно, словно гром среди ясного неба, её прервал глубокий, но на удивление мягкий голос Антонио Брауна, полного и добродушного на вид мужчины, излучающего спокойствие и радость, словно воплощение ясного солнечного дня в самые мрачные времена. Его протест был скорее шутливым, чем строгим, но в нём явно слышались нотки лёгкого, искреннего разочарования. Он был искренне заинтересован в продолжении разговора. - Не уходи, дитя моё, — добавил он с теплотой, почти по-отечески, улыбаясь глазами, в уголках которых собрались морщинки от смеха, свидетельствующие о том, что он часто и искренне смеялся, а его взгляд был абсолютно искренним и излучал редкую для этого дома доброту. - Ещё слишком рано! Наш дом находится за углом, всего в нескольких милях от этих чудесных «Кипарисовых вод», но, к сожалению, мы редко сюда приезжаем. Пожалуйста, останьтесь, не уходите так скоро! Мы очень хотим познакомиться с вами поближе, юная леди, — его взгляд был полон искреннего интереса и дружелюбия, редкого и такого долгожданного тепла, которого Эмили не испытывала уже очень давно.
- Если она устала и хочет отдохнуть, мы точно не должны её задерживать, — быстро и решительно вмешалась Антония Агилар. Её голос звучал властно, не терпя возражений, но при этом она явно сочувствовала Эмили и, казалось, защищала её. В то же время она бросила на Антонио быстрый, почти неуловимый озорной взгляд, в котором, казалось, была заключена целая история невысказанных намёков, давних привычек и их общего, не всегда понятного окружающим юмора, сложного переплетения взаимоотношений. - И кроме того, нет смысла это скрывать, ей, наверное, скучно с нами, она же совсем ещё девочка! — добавила она с лёгкой, почти незаметной улыбкой, которая могла быть как сочувственной, что казалось невозможным, так и слегка снисходительной, с едва уловимым оттенком высокомерия, скрытым под маской заботы. Многозначительно взглянув на Эмили, словно изучая каждую черточку её лица, каждую мельчайшую деталь её поведения, Антония продолжила, и её тон стал более официальным, без прежней фальшивой мягкости: - Насколько я знаю, этот глупец Хорхе случайно поселил тебя в Розовой комнате. Конечно, она красивая, не спорю, но не совсем подходящая... Ты можешь переночевать там сегодня, но завтра, к сожалению, нам придётся найти что-то другое... подходящее жильё на третьем этаже, подальше от главного крыла. - И, словно ставя жирную, неоспоримую точку в этом разговоре, не допускающем возражений, она добавила: - А теперь иди, дорогой, и найди себе развлечение по душе. Мы ведь не хотим, чтобы ты тут скучала.