— Я рад, что ты пришла. — Маккормик изобразил понимающую улыбку.
Зал был пышный: потолки с лепниной, кресла с шелковой обивкой в зеленую полоску, серебро, хрусталь, фарфор и свежие цветы в вазе. Здесь он чувствовал себя непринужденно: дорогие рестораны давали Говарду повод еще раз ощутить свое богатство.
— Сегодня вечером мне было так одиноко, Говард! Я рада, что ты позвонил.
Маккормик поднес ее руку к губам.
— У тебя утомленный вид, Дженни. Я знаю, тебе пришлось нелегко. Как твои кошмары? Уснуть удается?
Она вяло улыбнулась:
— Как ни странно, до последнего времени я вообще не видела никаких снов. Был один человек… который сумел помочь мне.
— Ты имеешь в виду Бреннена? — Ему было непри-ятно произносить это имя, но теперь Джек ушел из жизни Дженни. Кроме того, Говард пригласил ее на обед еще и в надежде кое-что разузнать…
— Я любила его, Говард. Помоги мне Боже, я не желала этого, но так вышло.
— Я предупреждал тебя, Дженни. Мне так не хотелось, чтобы тебе было больно.
— Знаю. Я должна была послушаться. Будем надеяться, что теперь я поумнела.
— Ты выходила с ним в море. Догадываюсь, что с тех пор вы не виделись.
Она кивнула. Дженни была усталой и бледной, но нежность и деликатность, которые так привлекали Говарда, по-прежнему оставались при ней.
— Плавание было замечательное! Я чудесно проводила время… пока Джека не ранили.
— Ты знаешь, что я не имел никакого отношения к его несчастью. Конечно, он пытался убедить тебя, будто я приложил к этому руку, но он не прав.
— Знаю, Говард. Я никогда не верила, что ты способен на такое.
— Естественно. Да, я хотел получить свои ящики. Компания все еще нуждается в них, но я верил и верю, что Джек рано или поздно опомнится.
— Так и будет, Говард. У Джека ужасный характер, но он далеко не глуп. Он продаст тебе эти части по разумной цене, как только поднимет их.
Говард помертвел:
— Так они еще не у него?
Мысль о Чарли и его просьбе заставила Дженни замяться. Но Говард был ее партнером, она доверяла ему и обязана была сказать правду.
— Джек нашел ящики, но был ранен прежде, чем успел их поднять. — Она сжала его руку — Можешь не волноваться. Как только позволит погода, они вернутся к месту катастрофы, поднимут груз, и Джек продаст его тебе по сходной цене. — Дженни облизала полную нижнюю губу, и Маккормика обдало жаром. Он хотел ее. Даже после того, как она переспала с Бренненом. И кажется, намного сильнее, чем прежде… — Говард, он обещал мне это, а Джек, каким бы он ни был, не тот человек, который не держит своего слова.
— Конечно, конечно!..
Маккормик окинул ее взглядом. Дженни выглядела белее хрупкой, чем обычно, более слабой, словно цветок, который пережил бурю. Ему захотелось уничтожить Джека Бреннена. А желание овладеть Дженни стало таким нестерпимым, что запылало в чреслах. Слава Богу, что нижнюю часть его тела прикрывал стол.
И все же она предала его! Спала с Бренненом, ничуть не заботясь о чувствах его, Говарда. Он хотел жениться на ней, сделать ее матерью своих детей. Он ставил ее на пьедестал. А Бреннен вытирал об нее ноги.
— Говард… — За спиной Дженни мерцали янтарные огни Санта-Барбары, цветом напоминавшие ее платье джерси.
— Да, милая?
— Ты сможешь когда-нибудь простить меня?
Если бы он мог… Тогда у него хватило бы сил и на то, чтобы жениться на ней.
— Конечно, милая. Мне не за что прощать тебя. — Но это было неправдой. Он никогда не простит Дженни то, что она предпочла ему этого ублюдка Бреннена.
Впрочем, оказаться с ней в постели он не прочь. Пожалуй, это даже необходимо. Но своей женой он ее не сделает никогда! Просто использует, как это сделал Бреннен, и бросит, едва она ему начнет надоедать. Долго уламывать ее не придется. Он сыграет на чувстве вины, которое испытывает Дженни оттого, что так скверно обошлась с ним, Говардом, и рано или поздно эта женщина сама приползет к нему.
Говард улыбался, думая о том, что он с ней сделает. То, на что никогда бы не решился, если бы она стала его женой. Что ж, пожалуй, все складывается к лучшему.
При условии, что контейнеры попадут в его руки.
Эта мысль вселила в него тревогу. Но нет, он не позволит ей омрачить этот чудесный вечер.
Говард поднял бокал и произнес тост.
— За нас с тобой, — сказал он.
Дженни дрожащей рукой подняла свой бокал и чокнулась с ним.
— Пусть наша дружба длится вечно, — добавила она.
Говард только усмехнулся. О да, они будут друзьями. Близкими друзьями! Куда более близкими, чем может себе представить этот хрупкий цветочек.
Джек достал бутылку «Дикого индюка», налил полный стакан, сделал глоток, скривился от горечи, а потом залпом выпил остальное.
— Это не поможет… — Чарли с другого конца комнаты изучал его измученное лицо и усталые морщинки вокруг глаз. Под этим пристальным взглядом Джек невольно поежился и почувствовал себя провинившимся школьником.
— Откуда ты знаешь? — проворчал Бреннен. Он стоял перед баром. Чарли сидел за столом на камбузе.
— Видишь ли, я старше и умнее. Виски не спасение от бед, разве что от простуды.
Дождь по-прежнему лил как из ведра. Прогноз сулил шторм до конца недели.
— При чем тут это? — Черт бы побрал и шторм, и Чарли. Бреннен собирался идти в «Морской бриз». — Что я, не заслужил небольшой праздник? — Джек тщетно делал вид, что у него прекрасное настроение.
Пришел чек за проданную медь. Сегодня они выплатили банку ссуду. Но вместо ликования Джек ощущал лишь смутное облегчение.
— Да и тебе не грех принять на грудь. Может, присоединишься, когда закончишь свои дела? — продолжал Бреннен.
Пожалуй, сегодня он наконец затащит в постель Ви-виан. Она всю неделю околачивалась в баре и недвусмысленно дала понять, что готова на все. Пожалуй, он воспользуется ее гостеприимством, пока не наладится погода, а потом уйдет в море.
Взгляд Чарли был печальным:
— Знаешь что? Ты любишь ее.
Рука Джека инстинктивно сжала бутылку, пульс участился. Он угрюмо уставился на Чарли:
— Ты с ума сошел!..
— В самом деле? — Оба пристально смотрели друг другу в глаза.
— Я не думал о Дженни несколько дней.
— Ты не позволяешь себе думать. Боишься. Вот откуда я знаю, что ты любишь ее.
Джек схватился за бутылку и налил себе еще порцию. В его мозгу всплыл образ Дженни. Дженни, тихонько смеющаяся в тот день на реке. Дженни с наклеенным пластырем от морской болезни. Корабль покачивает на волнах, а ее милые карие глаза сияют от счастья. Дженни, лежащая рядом, пылающая от страсти, с распухшими от его поцелуев губами…
Что-то сжалось внутри. Он глубоко вздохнул и расправил плечи.
— Ты ошибаешься, Чарли.
— Джек, влюбленного человека видно издалека. — Дентон подошел и положил руку ему на плечо. — Не каждая пара живет так, как жили твои родители.
Ну, началось! Господи, помяни царя Давида и всю кротость его…
— С меня достаточно, Чарли, — он залпом осушил стакан и со стуком поставил его на стол, — ты сам не знаешь, что говоришь. Я ухожу. — В два шага он оказался на другом конце кают-компании, схватил дождевик, напялил его поверх джинсов и куртки «ливайс» и распахнул дверь.
— Подумай об этом, Джек…
Бреннен хлопнул дверью сильнее, чем следовало. Плевать на то, что думает Чарли. Он не любит Дженни. Он вообще никого не любит. Он вернул себе свободу, вернул образ жизни, к которому привык, и больше ему ничего не нужно.
Верный друг «мустанг» сиротливо стоял на автостоянке, и дождь струился по его крыше. Джек открыл дверь, сел за руль, включил зажигание, и мотор с готовностью заурчал. Бреннен передвинул рукоятку коробки передач, и машина с ревом вылетела со стоянки.
Подъехав к «Морскому бризу», Джек остановился на тротуаре у входа и посмотрел в окно, над которым горела неоновая реклама. Вив была там. Ишь, секс-бомба в штанах в обтяжку!.. Ну, сегодня вечером он наконец затащит ее в постель. Или снова подцепит ту рыжую, с которой переспал, когда вернулся в порт. Он переспит с кем угодно, только не с Дженни.