Мы успели вбежать – и в ту же секунду туннель озарила вспышка. Что-то скользнуло по проходу – высокий силуэт в чёрном, с маской без лица.
– Он идёт по импланту, – сказал Райкер. – Глушитель сна. Отрубит тебя изнутри.
Я чувствовала, как имплант дрожит под кожей, словно пытается сбежать. Внутри – рябь, как на воде.
Мы бежали, но каждый шаг давался тяжело – туннель становился всё более влажным, стены покрывались чёрной плесенью, пахло ржавчиной и гнилым металлом.
Свет мигнул. Я обернулась – и на мгновение увидела, как маска "Охотника" смотрит прямо на меня. Белое лицо, пустые глаза. Я моргнула – и он исчез.
– Это не реальный контакт, – прошипел Райкер. – Это уже в голове. Он пытается тебя откатить назад, стереть пару слоёв.
Я упала на колени. Мир затопило искажение. Перед глазами – Райкер, мёртвый, с проломленным черепом. Я закричала.
– Он… он умер… ты мёртв…
Но в ту же секунду он схватил меня за плечи. Живой. Сердитый.
– Ты слышишь меня? Ты здесь. Держись за этот голос. Всё, что сейчас не я – ложь.
Глушитель сна сзади снова выстрелил – воздух задрожал. Райкер дёрнул меня в узкий лаз, и металлическая дверь захлопнулась. Снова темнота.
Только звук дыхания. Моего. Его. Всё остальное – дрожь.
– Кто ты, чёрт возьми? – спросил он, всё ещё тяжело дыша. – Что у тебя в голове?
Я не знала. Но впервые за всё утро, в этом сыром, гниющем мраке… мне стало чуть легче.
Я была не одна.
Тишина. Глухая, как под водой. Лишь дыхание – сбивчивое, тяжёлое. Я чувствовала, как мир возвращается ко мне по частям: сначала пульс, потом холод в пальцах, потом чужое присутствие рядом.
Райкер сел напротив, опершись спиной о стену. Он не смотрел на меня – будто давал пространство, но на самом деле всё равно следил. Я почувствовала это кожей.
– Ты больше не в тоннеле. Он нас не достанет здесь. Пока.
Я хотела спросить, кто он. Почему знает про импланты. Почему спас. Но вместо этого – голос сорвался сам:
– Спасибо.
Он усмехнулся, но без радости.
– Не спеши благодарить. Я пока не решил, с чем именно ты нас всех утащишь.
Я посмотрела на чип в ладони. Он больше не светился, но оставлял ощущение: как будто в руке лежит что-то, что дышит в такт моему сердцу.
– Ты знаешь, что это?
Райкер не ответил сразу. Он медленно провёл пальцем по внутренней стороне ладони, будто проверяя пульс, а потом сказал:
– Я думаю, это дверь. И ты… либо ключ. Либо кто-то, кто её когда-то закрыл.
– Я не помню.
– А если начнёшь вспоминать? Что тогда? Если окажется, что ты была не жертвой, а создателем?
Я не знала, что сказать. И он это понял. В его взгляде мелькнуло что-то мягкое, почти сочувствие, но исчезло прежде, чем я успела зацепиться за него.
– Слушай. Моё имя – Райкер. Я ищу кое-что. Или кого-то. Ты мне в этом поможешь. А я – тебе. На какое-то время. Только так мы выживем.
Я кивнула. Слишком устала, чтобы спорить. Но внутри росла дрожь: не от страха. От того, что он мог быть прав. Возможно, именно я когда-то всё это начала.
06:02. Техтоннель
Мы шли молча. Влажный коридор под землёй казался бесконечным, как будто петлял сам в себе. Каждая секция – один и тот же рисунок: проржавевшие кабели, капающая с потолка вода, обрывки изоленты, как следы чьего-то бегства.
На повороте Райкер замедлился, коснулся стены.
– Смотри.
Ржавчина стерта. След от ладони, будто кто-то скользнул по металлу. В центре – знакомый символ: Ø. Выложен не краской, а чем-то… темным. Как сажа или сгоревшая кровь.
Я прикоснулась к нему. Стена была холодной, но под пальцами будто промелькнуло тепло – воспоминание о боли. Резкое, как судорога.
– Этот знак они оставляют, когда ломается что-то большее, чем дверь. – Голос Райкера звучал тише, как будто он сам себе не верил.
– Они?
Он посмотрел на меня. Медленно. Почти виновато.
– Те, кто вышел из кода. Или был туда записан.
Я не знала, что страшнее: то, как он это сказал, или то, что часть меня уже знала это объяснение.
Мы прошли дальше. Появилась лестница, ведущая вниз – узкая, железная, с облупившейся краской. Я услышала странный звук, похожий на… скрежет по стеклу. Или шепот.
– Ты слышал?
– Нет. Но это не значит, что его не было.
Ниже – тупик. Только старая дверь, наполовину спаянная, наполовину сросшаяся с стеной. Райкер достал какой-то инструмент, начал поддевать панель.
Я снова услышала это.
– …айя…
Шёпот. Из-за двери. Или из-за головы. Буквы не складывались полностью, но звук – был моим именем. Словно кто-то застрял внутри памяти и повторяет её.