Через некоторое время она прочитала о ежегодной недельной ярмарке в Гримсли, где проводится карнавал со средневековыми традициями. Это было всего в нескольких десятках минут езды на автобусе от Лондона, и идея поехать туда захватила целиком ее ум и воображение. Это было то, что позволило бы ей вернуться в нормальную жизненную колею. Она решила изменить все, даже создать иллюзию другого века.
Вдохновившись, Франки решила оставить все печали, перестать прятаться, отважиться выйти в большой мир, снова предпринять что-нибудь захватывающее.
Оставив все колебания, она начала приготовления к полету в Англию на средневековый карнавал.
Франки быстро привела свои мысли в порядок, с удивлением обнаружила, что на глаза навернулись слезы, и сердито вытерла их кулачками. Стряхнув горьковато-сладкие образы, что волновали ее чистый разум, привела в порядок чайный поднос. Пришло время положить конец прошлым воспоминаниям и последовать навстречу мечтам. Франки выставила поднос в коридор, затем сняла белые шорты и надела муслиновое платье и коралловые бусы. Ее серые глаза расширились, когда она взглянула на себя в старинном высоком зеркале на ножках, которое помещалось в углу комнаты. Хотя она видела собственное лицо, свои светлые вьющиеся волосы, но там был и неизвестный до настоящего времени аспект Франки Виттер. Волнующий средневековый карнавал, полный веселья, приключений и озорства, звал ее.
В этот момент солнечный луч прорезал комнату, распластался на полу искрящимся пятном, и показалось, что он издает слабый звук, похожий на перезвон колокольчиков. Вновь нахлынули воспоминания о Джеффри. Он обычно говорил: “Пойми, Франки, ты живешь в придуманном, фантастическом мире. В этом твоя проблема”. Франки улыбнулась, расправила юбку муслинового платья таким движением, как будто оно было сшито из французского шелка, и громко сказала:
– Пусть все идет к черту, и ты, Джеффри, со своими суждениями и мнениями.
Франки, рассмеявшись, затянула ленту корсажа на платье так, что ее скромная грудь стала выглядеть куда более выразительно, затем переложила дорожные чеки в карман платья вместе с ключом от комнаты. Лишь тонкие платиновые часы, подарок отца после развода, были свидетельством современности, но она спрятала их под рукав платья и босиком отправилась на ярмарочный маскарад.
Солнечный день, казалось, был особенно ярок, а небо незабываемо голубым. Франки чудилось, что повсюду царят магия, наслаждение и волнующе-опасные приключения. Вот как будто сам собою появился венок на ее волосах. Она некоторое время смотрела на кукольников, восторгалась рыцарским поединком. Смеялась и аплодировала участникам пантомимы, которые играли импровизированную пьесу, затем купила небольшой пирог, испеченный крестьянками в виде голубя, и нашла место на берегу ручья, который протекал посреди деревни. Здесь Франки ела свой ланч, погрузив ноги в прохладную воду, поздравляя себя с тем, какая она смелая и современная женщина. Ощущение возбужденности поднималось из глубины ее тела, как было на Рождество. Но это было что-то большее, значительно большее.
Франки прислонилась к стволу старинного дуба и закрыла глаза. “Никаких следов мигрени, - подумала она. Головные боли преследовали ее в течение всего времени после их развода с Джеффри. - Почему же я так счастлива сейчас?” Жужжащий звук вырастал до рева, и Франки очнулась. Может, у нее нервный срыв или маниакальность? Как объяснить ее чрезмерную веселость?
Когда она снова открыла глаза, то удивилась: мир вокруг нее изменился в течение нескольких секунд. Ручей стал шире и глубже, появился деревянный мост, перед которым стоял большой камень. Трава, на которой она сидела, была благоуханной, нежно-зеленой и невытоптанной. Сама деревня стояла в некотором отдалении, а кирпичные здания превратились в убогие хижины, покрытые соломой. Хотя, как и прежде, повсюду были люди, но другие люди. Их одежды были проще и грубее, большинство имело нечистую кожу и плохие зубы.
Но что особенно привлекло внимание Франки, так это вид Сандерлин Кип. Замок неясными контурами маячил на фоне мягко-голубого английского неба. Подъемный мост выглядел крепким, а ров был полон воды.
Франки посмотрела на это с изумлением, закрыла глаза, затем взглянула вновь. Видение не исчезло. Она неуверенно поднялась на ноги, нервным движением раскрошив пирог, и крепко прижалась к стволу дерева. Но это было другое дерево, не столетний великан, а едва подросшее гибкое деревце. Один из жителей деревни указал на нее и что-то сказал другим. Франки, испуганная и заинтригованная, рассматривала всех участников этой гигантской игры: актеров, клоунов, купцов и небогатых дворян. Это могла быть галлюцинация, а не действительное событие. Она снова удивилась, как ее подсознание предложило такой полный цвета и красок подарок - ее личную легенду о средневековой жизни.