Марагрез стало страшно, и она едва не споткнулась, когда поставила ногу на подножку. Гвардейский лейтенант подал ей руку и поддержал, когда она наступила на собственный подол и оступилась.
- Ничего не бойтесь, - тихо прошептал офицер. Марагрез не была уверена, что ей не послышалось. Она посмотрела на его лицо, но офицер уже выпрямился и приготовился захлопнуть дверцу.
Внутри экипаж пах бензином и какой-то дрянью. Марагрез уселась на обитый плюшем диван. Ей показалось, что она попала в каменный мешок, не смотря на то, что карета была остеклена с трёх сторон. Двое гвардейцев встали позади на приступку для лакеев, один сел рядом с водителем. Марагрез нервно оглянулась. К ней никто не подсел. Лорд-юрист снял свою чёрную шапочку и сел во второй экипаж, который она от страха не заметила.
Машина пришла в движение. Запах бензина стал сильнее, и Марагрез приоткрыла окошко.
Мимо неё проплыли сначала белые стены монастырских домов. Потом - высаженные вдоль дороги тополя. Обитель стояла на берегу моря, чуть в стороне от жилых кварталов. Марагрез молча смотрела сначала на синюю морскую даль залива, потом - на проплывающие мимо её цветные фасады домов курортного пригорода.
На её экипаже не было никаких гербов или иных отметок. Гуляющие по тротуарам люди не знали, кто и зачем едет в этом экипаже. Только огладывались на гвардейцев. Наверное, гадали, что за важная персона едет.
Куда её везут? Марагрез плохо знала столицу, но судя по тому, что дома вскоре закончились, и они снова выехали на обсаженную тополями дорогу над морем, не к герцогу Вазилу.
Тогда к кому?
Марагрез зажмурилась и заставила себя произнести это вслух.
Не к герцогу Вазилу.
К отцу.
Не к отцу, а к королю.
Марагрез везут к королю.
... какой он теперь? Марагрез не видела его пять лет. Или семь? Она не помнила точно. Это было так давно. Изменился ли отец? Как сильно? Правда ли, что он так сильно болен? Что она должна будет ему сказать, чтобы не вызвать его гнева?
Пальцы Марагрез похолодели. Что ей сказать королю? Она сжала чётки. Оракул не сказала ей ничего, что можно было бы передать королю. Его не устроит ответ “не важно, кто родится”. Отец решит, что она выступает против него. Он.. Он придумает ей какое-нибудь новое наказание, или вовсе убьёт.
Что же ей сказать? Сказать, что родится мальчик, а дальше, будь, что будет? Возможно, её оставят в покое. Возможно, заставят ещё раз подписать отречение от трона за себя и сестру. Возможно, попытаются отправить в монастырь. Марагрез не знала, и это пугал. А что, если её поймают на лжи? Что, если родится девочка? Живот Редезы огромен, она родит в самое ближайшее время.
Что будет тогда? Как отзовётся ей ложь? Не подумает ли король, что она соврала, лелея свои собственные амбиции?
Нет, исключено. Корона наследуется исключительно по праву первородства, желание наследника-мальчика - блажь её отца. Он сам унаследовал трон от матери, а та - от бабки.
Марагрез закрыла глаза . Её разум метался и искал спасение в смыкающихся вокруг неё сетях. Она была так одинока, напугана, и не могла перемолвиться словечком ни с одной живой душой. В горле появился комок, перед глазами поплыли пятна, и Марагрез с ужасом поняла, что приближается приступ. Нет, только не здесь, только не сейчас! Она не может рухнуть без сознания перед отцом!
... это было бы выходом. Отец бы увидел, что она больна, и перестал бы её мучить. Нет, невозможно, она не больная, она здорова! Марагрез глубоко вдохнула и принялась по слогам перебирать песню Илеи. Но беспокойные мысли постоянно прерывали стройные строфы.
...Что, если отец на самом деле не болен? Что, если он болен, но доживёт до родов? Марагрез внезапно поняла, что совершенно не в курсе ситуации. Она знала, что отец болеет, но эти слухи витали долгие годы, и она перестала обращать на них внимание. Но что, если отец болен? Чем? Марагрез с ужасом поняла, как мало она знает.. И что король умирает.
Отец ведь не просто болеет. Он умирает. Его не будет. Отец... нет, король, мучитель и садист исчезнет из её жизни. Навсегда.
Эта мысль оказалась настолько неожиданной, шокирующей и приятной, что Марагрез хихикнула и зажала себе рот. Ей показалось, что она озвучила крамольные мысли, их услышали водитель, её конвой и весь город.
Король умирает.
Марагрез медленно опустила руки на колени. Перевернувшийся мир внезапно стал кристально прозрачным и чистым, словно она внезапно очнулась от удушающего кошмара.
Если король умрёт, кто будет её мучить? По чьему приказу её смогут унизить? По чьему слову могут велеть покинуть дом, бросить все вещи, отобрать последнее платье, разлучить с сестрой?