- Да какой мальчик. Там всё гораздо хуже, милая, - пробормотала Анвель.
- Насколько? Ты про что?
- Забудь. Тебе не надо этого знать.
- Почему?
- Меньше знаешь - дольше проживёшь.
Анвель молча раскурила сигарету. Повисшая тишина. Марка смотрела на тонкие пальцы оракула и пыталась придумать, о чём можно поговорить. Но мысли всё-равно возвращались к ней самой. Первый испуг уже прошёл. Она, Маркая из Асуи, были жива, здорова, сидит перед оракулом, а за окном ясный летний день, и ветерок доносит сладкий запах из цветников. Вероятность - это только вероятность. Это не гарантия. Так или иначе, все умрут и вернутся в Реку Душ. От рук убийцы, или от кирпича с крыши - всё одно.
И смерть от кирпича ни один видящий не предскажет. Видящие видят поступки людей, их мысли, желания, страхи. А кирпич - или разные карнизы, цветочные горшки и балюстрады - природа неживая. Вот хотя бы цветочный горшок. От чего хозяину придёт в голову подвинуть горшок или толкнуть его локтем? Да сотни причин - и ни одна ни связана с человеком, которому на голову этот горшок упадёт. Чтобы поймать горшок на голову нужно момент поймать. Задержался, засмотрелся на воробушков - всё, мимо, не судьба. Или наоборот, поймал. Странна эта штука, что вероятности, что дар Господа...
- Если тебя утешит, вероятность печального исхода уже поменялась.
- Думаешь?
- Я это вижу. Точнее, не вижу.
Марка улыбнулась.
- Скажи хоть, из-за чего меня убивать будут? И кто?
- Увы, не вижу, - оракул покачала сигаретой. - Слишком далеко. Прости, малышка.
-Да ничего, - она вздохнула. Анвель улыбнулась и снова обняла её.
- Знала бы ты, как я по вам скучаю!
- Знаю.
- Как мальчики? Как Витт и Рей? Гиттервальд больше про вас с Реем рассказывает.
- Да ничего... А ты с ним видишься?
- Вижусь, - кивнула Анвель. - Только редко. Ребят я когда последний раз видела? На новый год, в соборе. Чтобы Римберта черти за это в Реке Душ утопили!
Марка покачала головой. Если бы не дрязги между членами совета и аббатом, им бы не пришлось скрываться... Если бы Анвель не согласилась принять посох оракула, вообще бы ничего не изменилось. Но что думать о том, что уже было и чего не вернуть?
- И скажи ребятам, что я не одобряю ваши пьянки. Вы зачем на ночь глядя потащились в бар?
Марка смутилась и неопределённо пожала плечами.
- Плохо закончите. Вам словно на работе приключений мало. Эх, ладно, иди уже.
- Выгоняешь?
- Там тебя Хромой под дверью ждёт. И скоро обед.
- А... - Марка поднялась и протянула оракулу руку для прощания. Анвель вместо этого крепко обняла её и покачала, как маленькую.
- Удачи, сестрёнка. Пиши Гиттервальду, если что, мы с ним поможем. И не отходи от Витта ни на шаг, поняла? И пусть в этот раз Дивлет видящим прикинется.... Ну, ты знаешь, что делать.
- Да.
- Береги себя.
- Обязательно, - Марка ещё раз вздохнула сладкий табачный запах Анвель и пошла к двери.
Когда Марка вышла из покоев оракула, на страже по-прежнему стоял брат Беван. Шкаф на неё даже не посмотрел. Она не удержалась и всё-таки скосила на него взгляд. Чёрт знает, возможно, он под доспехами и ничего... Она вспомнила про свои отношения с Виттом, и отогнала мысли об Анвель. Она не глупая девочка, сама разберётся.
Внизу лестницы, ведущей к покоям оракула, на нагретом солнце подоконнике узкого окна сидел наставник Гиттервальд. Старик читал городскую газету. Услышав её шаги, он немедленно убрал чтение. Из-за падающих ему на спину лучей света казалось, что седая шевелюра хромого светится, как нимб. Святой, ага. Марка невольно улыбнулась. В чём-то наставник действительно святой. Например, выдержать их четверых. И ведь не отказывался от учеников, как другие наставники, когда дети выходили из-под контроля и творили всякое.
- Ты неважно выглядишь, - Гиттервальд поднялся на ноги и опёрся на трость.
- С чего бы это?
- Тебе виднее.
- Ну, я разнервничалась... - мысли снова вернулись к её смерти. Снова захотелось рассказать наставнику и попросить защиты. Гиттервальд, не смотря на вечную ругань, любил их и всегда берёг, как мог. Наставник наверняка сумеет уговорить совет, чтобы расследование передали другой группе...
Её сердце сжала странная тоска и боль. Уши услышали мерный звон колокола и далёкий плач. Перед глазами на мгновение появилось видение разрушенной обители. Марка стояла на краю обрыв. Лестница рухнула вниз, вдали пылал королевский дворец, а залив заполнили корабли. От вороха знамён на мачтах и носах рябило в глазах. А по всему берегу шли люди, которые хоронили королеву. Труп старухи в открытом гробе было похоже на королеву Аминесу с гравюры. А потом все умерли.