Гламурно-колхозные соски, обладающие умственным потенциалом зубочистки (ролл с крабовой палочкой и икрой масаго, минет в туалете, там же селфи для инстаграм, халявный wi-fi); бритые качки, умственный потенциал застрял где-то между гротескных ягодиц (ролл со скумбрией и чесночным соусом, показной мачизм, шутки про маленькие члены и грудастых тёлок, гормоны и овсянка с сухофруктами на завтрак); толстые лысеющие бизнесмены и депутаты, умственный потенциал не выходит за рамки прагматизма, направленного на максимальное извлечение выгоды из таких дурачков как я, и их загорелые смазливые шмары, умственный потенциал – всё та же зубочистка (роллы с угрём, копчёным лососем и красной икрой, рынки, торговые центры, ТВ каналы, рестораны и суши-бары, малолетние ублюдки за границей в элитной школе, стерва жена выпускает свой глянцевый журнал, очередная шмара клянчит деньги на салон красоты); творческая молодёжь разных мастей, интеллектуальный потенциал иногда чуть выше среднего, однако самомнение о нём в сотни раз гиперболизировано (роллы с “Филадельфией”, лососем и тунцом, дырка в заднице – центр вселенной, мастурбация под “Зелёного слоника” и “Свадебную вазу”, дома на полках бестселлеры Майер, Коэльо и Кундеры, на стенах плакаты Джонни Деппа и Саши Грей, в плейлисте смартфона попса, дабстеп, альт и инди-рок, претенциозный внешний вид) – вот завсегдатаи суши-бара, являющегося местом моей работы.
Я докручиваю очередной ролл, слышу, как неподалёку судачат официанты об одних клиентах, которые, приходя, каждый раз чем-то недовольны: то им рыбы мало положили в ролл, то им соевый соус разбавленный, то им суп пересоленный. Вот и сейчас они подзывают к себе официанта и начинают громко выражать ему своё недовольство.
- Что на этот раз? – спрашиваю я, когда хмурый офецик подходит к стойке.
- Им рис какой-то не такой, сильно сладкий говорят. – Бросает он.
- Я лично варил его и заправлял мицуканом, нормальный рис. Скажи им пусть идут на хрен. – Говорю раздражённо я.
- Сам скажи. – Так же раздражённо бросает офецик, и, схватив свой заказ, летит, подобно самцу бешеного сайгака, к другому столу.
Я так и сделаю, злобно улыбаюсь я. Выхожу из-за барной стойки, подхожу к столу, где сидит эта парочка, они заказали роллы и супы, беру ещё горячие тарелки с супами и выливаю на головы этим придуркам. Ну что, теперь всё нравиться! Выпучив глаза, клиенты вопят от боли и гнева, сопровождая свои крики руганью в адрес меня и заведения. Меня это лишь веселит, и я оживлённо рассматриваю брокколи, дайкон и корень галангала прилипшие к их волосам. На крики из своих кабинетов прибегают администратор и управляющая, две блондинки сучки-белоручки с отросшими тёмными корнями волос.
- Как ты посмел?! Ты уволен, уволен!!! – орёт управляющая своим противным писклявым голоском. В бешенстве её голос похож на вопль чайки, в клюв которой мальчишка запустил ракушкой; а выражение её лица напоминает морду мелкой шавки породы пекинес, которой прищемили дверью хвост.
Администратор уводит клиентов в уборную, управляющая, вся красная от злости, стремительно направляется в свой кабинет. Всё так же улыбаясь, я иду на кухню, беру полную кастрюлю рисового уксуса и иду с нею в кабинет. В кабинете я выливаю содержимое кастрюли на холёную голову этой сучки, от чего она начинает истерично визжать, словно вьетнамская проститутка, которую заперли в комнате с четырьмя неграми.
Пока ты наращивала и красила ногти в салонах красоты, мои ногти трескались и ломались от моющих средств и хлорки. Твоя спина болела от сидения на стуле и пролистывания странички на facebook-e коротая время, моя оттого, что я, склонившись над столом, резал рыбу целый день. Твои ноги болят от высоких шпилек, которые ты носишь, мои оттого, что я 13 часов в день стою за барной стойкой. Пока я гнул спину, соображая у кого бы одолжить денег до зарплаты, ты каждый день трахала мне мозг, всегда давая понять, где моё место, а где твоё. Сладкий рисовый уксус тебе не удастся легко смыть с волос. Это самое малое, что я могу сделать для тебя, сука, прежде чем выйду отсюда навсегда!
В это же время моя Мадлен, схватив за волосы очкастого недотёпу администратора, что следит за работой её отдела, бьёт его головой о кассовый аппарат.
- Теперь тебе достаточно хорошо видно, что здесь чисто? О нет, ты всё заляпал кровью. Как нехорошо! Ах, как нехорошо! – В гневе она чертовски хороша, как Шерилин Фенн в роли Одри Хорн. Отпустив голову этого задрота, Мадлен идет к полкам с консервами. Обмякшая физиономия с расквашенным носом, выбитыми зубами и разбитыми стёклами очков медленно сползает по товарной ленте, и тут на её макушку обрушивается банка тушёнки, разбиваясь вдребезги. Жалкое очкастое существо валится на пол лишившись чувств.