Разве могла Эсме возразить? Ей самой было поздно сетовать на собственную беспечность.
Зато не поздно радоваться, что не одна в осеннем саду.
Что Артэм не все время ноет и жалуется. Иногда он приносил из дома гитару, играл и пел. Вернее, рычал и бил струны – Эсме все ждала, когда они порвутся и провиснут безжизненными лозами, как его волосы. Но струны выдерживали нападение.
Рассказывая о прошлом, человек сердился.
Улыбался, когда подшучивал над Эсме, которую считал голосом в своей голове.
То вдруг его взгляд наливался тоской, унынием, сутулилась спина. И пестрокрылая понимала, что вот она – пустота – в его глазах, в его душе.
***
Однажды, когда Тэм рассказывал о музыке и концертах, о жизни на колесах в погоне за славой, о поклонницах и завистниках, Эсме вдруг чихнула. Вот незадача!
«Апчхи».
Мужчина встрепенулся, воровато оглядываясь. Приподнял брови, естественно, никого не увидев. Потянулся за бутылкой… Тут Эсме чихнула еще раз – наверное, простудилась прошлой ночью, когда уронила лепесток, которым прикрывалась, но в темноте не решилась искать новое убежище. Мерзла до самого рассвета, жалея пыльцу. Придется теперь ей воспользоваться, чтобы остаться незамеченной. Или? Чего Эсме терять, кроме осенних дней?
Пестрокрылая вылетела из цветка и села на веточке, откуда ее хорошо видно, помахала крыльями, привлекая внимание.
Мужчина выронил из рук бутылку:
– Что такое! – выдохнул он. Как растревоженная собака помотал головой. – Фея?!
– Так вы нас называете! – прокричала Эсме, срывая голос.
Тэм замахал руками у себя перед лицом, будто отгонял муху или навязчивую мысль, или дым от мангала. Тяжело поднялся со стульчика – лохматый и неухоженный. Шерстяной плед стек с его колен на землю лужицей болотной грязи. Мужчина дернулся, глухо выдохнув:
– Сгинь! – и пошел прочь, бормоча себе что-то под нос.
«Знакомство не состоялось», – не без разочарования заключила Эсме.
Но оказалась не права. Потому что мужчина вскоре вернулся и, нависнув над розовым кустом, грозно приказал:
– Вылезай!
Пестрокрылая обреченно вздохнула – а что, сама напросилась - и выбралась из цветка. Расправила легкое платье и тонкие крылья, позволив золотистым волосам свободно струиться вдоль плеч.
Артэм поморщился как от боли:
– Хорошо, – начал он обвиняющим тоном. – Я, конечно, могу спорить сам с собой – мне не впервой. Но допустим, только допустим, что ты не бред моего мозга, а чудесное существо.
– Так и есть.
– Фея?
Эсме кивнула, сопроводив ответ движением крыльев.
– Это те, что живут в цветах и заботятся о растениях?
– Не совсем. – Она не видела причин скрывать правду. – Мы живем не в цветах, а в домах. И не на Земле, а в Эльгере.
– Где? – Артэм побледнел еще сильнее, отчего заострившиеся скулы стали совсем белесыми, но в остальном не проявлял волнения.
– Так мы называем свой мир – Эльгер.
– А что вы ищите в нашем?
– В вашем – мы собираем цветочную пыльцу.
– Зачем?
– Она нужна нам для магии.
– Вот это да! – присвистнул мужчина и заметно расслабился, будто наконец поверил, что Эсме ему не привиделась, а стоит напротив на веточке розового куста. – Люди, значит, верят, что феи заботятся о цветах, а на самом деле – вы бесстыжие воришки?
– Что делать? В вашем мире это обычная пыльца, а для нас – все самое ценное. Без нее невозможно никакое колдовство.
– В нашем это тоже не обычная пыль, – сварливо возразил Артэм, падая на стул. – Опыление, зарождение семени, и так далее по жизнеродящему кругу. Сама должна знать.
– Ну да, – вынуждена была согласиться Эсме. – Но мы никогда не забираем слишком много.
– И для чего она вам?
– Почти для всего: мы используем ее чтобы летать, лечить болезни, защищаться от опасностей. В нашем мире живут зубастые летучие мыши. И бывают дожди, которые порой не прерываются неделями. Тогда пыльца превращается для нас в источник жизненной силы. Вместо еды.
– А почему ты сейчас здесь? Осень, кажется, не время для фей?
– Не время, – вздохнула Эсме. – Надо мной неудачно пошутили. – Она поделилась некоторыми подробностями – про Эву, Рейну и Милу. – И вот… Я случайно попала в Вихрь.
– Жестоко у вас, – вдруг обрадовался мужчина.
Как-то совсем не к месту. Обидно.
– У вас тут тоже не сказочный мир, – насупилась пестрокрылая. И принялась оправдываться, что девчонки не желали ей смерти. Унижения, неприятностей – да, но на Землю она угодила случайно.