В кабинете никого. Все на линейке. Классы помладше организовали настоящий концерт в честь выпускников и их учителей, но София Эрнестовна сбежала к себе в кабинет — ей хотелось побыть в одиночестве. Пережить горечь расставания. Ведь уже в следующем году будет новый класс, над которым ей предстоит взять руководство. Новые уникальные человечки, которым только предстоит вложить в руки фонари, освещающие дальнейший путь.
В дверь кто-то неуверенно поскрёбся. Софии Эрнестовна подумала, что уборщица пришла помыть полы, и хрипло ответила: «Войдите», — вместе с тем приподнимаясь со своего места.
Дверь широко распахнулась, и в класс стройным рядом вошли ученики. Её, Софии Эрнестовны, ученики. 11«В». Петька Иванов, придерживающийся образа разгильдяя, но на поверку очень умный парень, написавший блестящее сочинение пару лет назад, нес впереди себя огромный трехуровневый торт с размещенными сверху мелкими фигурками. Лена Волоскова тащила пышный букет цветов, чуть ли не вдвое больше нее в обхвате. Нина Фонарь с подругой целую стопку тарелок и вилок, взятых в столовой. Все двадцать пять учеников в сборе.
— Раз, два, три! — скомандовал Петька.
— Спа-си-бо! — подхватили остальные.
София Эрнестовна рухнула на стул, не сводя взгляда с выпускников. В носу нестерпимо щипало, в горле стоял тугой комок.
— Ребята, — хрипло выдохнула она, пытаясь сдержать слезы. — А как же концерт?
— Спасибо за то, что помогли мне определиться с тем, что мне по-настоящему нужно, — Лена Волоскова сделала шаг вперед. — К тому же я уже поступила на биофак!
— Спасибо за то, что показали, что в каждом конфликте виноваты обе стороны. Не бывает абсолютно черных или белых поступков… — добавила Нина Фонарь.
«Спасибо» потекли рекой, высказался абсолютно каждый. Иногда благодарили за то, на что сама София Эрнестовна никогда бы не обратился внимание. Учительница уже не сдерживала комок, растекшийся по щекам дорожками слёз. Приятных слёз радости…
— Спасибо за то, что привили любовь к анализу самых разных ситуаций, — финальным аккордом произнес Петька.
— И… И вам спасибо! — тихо, но широко улыбаясь ответила София Эрнестовна, протягивая руки вперед. Вся гурьба уже почти взрослых людей синхронно двинулась вперед для коллективных объятий.
Тепло от каждого доброго слова разлилось по телу учительницы приятной волной. Ее битва выиграна — крохотный легион встал на ноги и отправился во взрослую жизнь. И она могла только надеяться, что фонарь, который она попыталась дать каждому, осветит им путь.
Найти человечность
«Я верю, что в будущем сон и реальность — эти два столь различных, по видимости, состояния — сольются в некую абсолютную реальность, в сюрреальность, если можно так выразиться. И я отправлюсь на ее завоевание, будучи уверен, что не достигну своей цели». Андре Бретон
— И где ваша человечность? — пропитанный ужасом голосок эхом разлетается по стенкам черепа. И эти глаза… О, эти глаза. Такие чистые, искренние, светло-голубые. Как у настоящего ангела.
Человечность. Че-ло-веч-ность. Что это вообще такое? Вечность для человека? Чело для вечности? Бред. Я человек: у меня две руки, две ноги, нос, глаза, рот… даже уши. У меня есть уши, и это точно делает меня человеком. Не крысой же. Крысы первыми бегут с корабля, а я все еще тут. Покачиваюсь на волнах космического мироздания. Вверх… вниз… вверх… вниз.
— Это отвратительно!
— Как можно?!
— Но зачем?..
— Что сделало вас таким?
— Расскажите о своей матери.
Я в темной комнате, стенами которой становится полотно Вселенной. Звезды задают мне вопросы, а я в самом центре. В центре мироздания. Мне легко, хорошо, я лечу. Не хочу отвечать на вопросы, все на поверхности. На поверхности океана реальности. По глазам бьют вспышки. В моих руках кисть, я опускаю ее в палитру, набираю краску — больше, гуще, темнее. С безумным хохотом взмахиваю рукой, и холст окропляется темными пятнами. Они растекаются, пожирают звезды, с оглушающим чавканьем уминают ткань бессмертия.
Я падаю. В животе поселяется «Ух». Оно тянет, выворачивает меня наизнанку, рвет на куски, но уже через мгновение, словно я из пластилина, сминает обратно. Из пластилина или пластита — какая к черту разница, когда итог один.