ДУША ДО ВОСТРЕБОВАНИЯ
Отправлена Бог весть когда, нагая,
В заброшенном почтовом отделенье,
Куда сто лет не ходит адресат,
Лежит душа. Пылится под ногами.
И все еще надеяться не лень ей,
Что он придет, найдет, что будет рад…
Дистанция «рождение–погибель» -
У каждого своя. Но тело — это
Лишь тень души, незримо льющей свет…
В почтовом отделенье, на отшибе,
Душа чуть дышит, истекая светом.
А тень ее во тьме бредет сто лет…
Конец 70–х
РЕТРО–БЛЮЗ НА ТЕМУ «ВОРОНА»
Quoth the Raven,«Nevermore!»
Е. А. Рое
И опять не сплю ночей я:
Час плачевного кочевья.
За окном скрипят деревья,
Словно мачты корабля.
Снова прежняя бездомность,
Слов никчёмность, чувств бездонность.
Холод боли. Обреченность.
И качается земля.
Стыну. Вяну. И обману
С сладострастием гурмана
Сдамся поздно или рано -
Мне наскучила борьба.
Это просто старых бредней
Всплеск безмолвный, всплеск последний -
Снов бесследней, слёз безвредней:
Это просто — Не–Судьба…
1998
СЕНТИМЕНТАЛЬНЫЙ ПОЛОНЕЗ
До утра (а по–польски — do rana)
целовал я прекрасную грудь.
Zeby Ciebie nie tracic, Kochana,
я готов и на крестный путь!
(С. Чумаков. 1993)
Брат мой, брат мой! Открылось небо.
И разверзлась у ног земля.
Nic mi, nic mi od ciebie nie trzeba! —
Так, ветвями чуть шевеля.
Повторяет весенний ветер
Заклинанье, которым живу:
Ничего мне не надо на свете
От тебя… Превращусь в траву,
Или в воздух, которым дышишь,
В тень желанную или свет…
Может быть, ты тогда услышишь
Мой безмолвный привет?
Но, вкусив всех мучений адских,
Мне предписанных по судьбе.
Брат мой, брат мой! Совсем не по–братски
Я б хотела прижаться к тебе!
И тогда, растворяясь в небе
Зыбким облачком поутру,
Брат мой! «Nic mi nie trzeba od ciebie!» -
Вновь шепну тебе. И — умру.
1999
ВЧЕРАШНИЙ ДЕНЬ
День прополз, как по льду тюлень.
Половица скрипит под ногой.
— Что ты ищешь?
— Вчерашний день.
— Что ты шепчешь?
— Побудь со мной…
Под ногой шевельнулась тень.
Ей неймется на склоне дня.
— Что ты ищешь?
— Вчерашний день.
— Что ты шепчешь?
— Оставь меня…
Зимних сумерек вянет сирень.
В доме пусто. Мрачно. Мертво.
Что ищу я? Вчерашний день.
Что шепчу я? Так, ничего…
28–29.01.80
ПОДРАЖАНИЕ Н. ГУМИЛЕВУ
Мир огней и отражений,
Мир, ушедший безвозвратно,
Мир прозрачный, зыбкий, хрупкий
Ты когда‑то мне дарил.
Мир тоски и откровений,
Мир, сожженный троекратно
И воскресший в звездной крупке
Подарила я тебе.
В тех мирах мы и поныне,
Хоть и редко, обитаем
И душой опустошенной
Ищем смутно путь туда.
И в колодцах глаз не стынет
Отраженье тропок тайных -
Будто два умалишенных,
Мы храним бесцельно их.
С нами наши талисманы.
Сманят нас они — и снами
И туманами обнимут -
Мы напьемся допьяна
И уйдем в другие страны,
Где в толпе рожденных с нами
Затеряемся — и снимут
С нас оковы бытия.
Снимут с нас оковы страха,
Боли той, что застит зренье,
Мы поймем, что обретаем
Все, что было нам терять.
И растают стены мрака.
Станут видимы виденья.
И друг друга мы узнаем
И навеки сохраним.
Конец 80–х
СТАРАЯ СТРАСТЬ
Зверь свирепый, зверь косматый!
В клетке накрепко закрыт,
Сколько лет ты, сном объятый,
Был недвижим, как гранит.
Но нечаянный, внезапный
То ли оклик, то ли стон.
Будто звон упавшей капли,
Твой нарушил мирный сон.
И косматая громада
Отряхнулась, поднялась…
Вновь ты ожил, вновь ты рядом -
Скрыл все небо, застишь ясь.
И с упорством ярым, редким
Снова рвешься ты из пут,
Сотрясая прутья клетки
С прежней силой — тут как тут.
Бьешься, мрачен и неистов,
О решетку головой.
Вдруг примолкнешь, мой когтистый,
И скулишь с такой тоской!
Смотришь с горестным укором.
Умереть почти готов,
Молишь стонами и взором:
Путь открой, сними засов!
Не открою! Невозможно!
Пусть в тюрьме бушует шквал!..
Ах, зачем неосторожно
Кто‑то сон твой оборвал!