Джой глубоко вздохнула, еще раз потрясенно пробормотала: "Века!.." - и принялась сражаться со своими ботинками. Единороги тем временем ждали, со степенным любопытством наблюдая за всеми ее действиями. В конце концов Джой посмотрела на них, вздохнула и произнесла:
- А может, я тогда вышла из дома, попала под машину и теперь лежу в больнице, в реанимации?
Турик удивленно посмотрел на мать. Джой снова вздохнула.
- Нет, не думаю. О'кей, все, что я вижу, на самом деле всамделишное, и я действительно нахожусь здесь, а вы - настоящие единороги, и вы живете вечно. Только если вы не можете видеть меня, откуда же вы знаете, что я здесь?
Турик снова удивленно посмотрел на мать. Фириз мягко произнесла:
- Мы чувствуем твое присутствие. Ты отбрасываешь тень - как и деревья, и птицы, и вода, - а наше сознание ее улавливает. Мы научились двигаться, руководствуясь этим чувством, - двигаться между тенями. Точно так же мы не говорим вслух, при помощи рта, как это делаешь ты или Ко и прочие тируджайи. Мы разговариваем мысленно. Ты слышишь нас не ушами, но сознанием.
Тут появился Ко. Он нес в волосатых руках целую груду ярких ароматных фруктов. Джой узнала только джавадуры. Кроме них, она выбрала еще пару крупных красных плодов, с виду немного похожих на апельсины (правда, по вкусу они были ближе к бананам), и нечто темно-фиолетовое, как слива, но с запахом арбуза. Ко с чопорной вежливостью приветствовал двух единорогов и сообщил Джой:
- Когда ты позавтракаешь, тебя будет ждать лорд Синти.
- Ох! То есть да, конечно.
Джой поспешно проглотила фрукты, вытерла губы и уставилась на Ко, ожидая, пока он скажет, куда нужно идти. Но сатир покачал головой и пояснил:
- Иди, куда ноги несут. Там он и будет. Турик подергал пенную гриву матери:
- А можно, я пойду с ней? Я тоже хочу взглянуть на лорда Синти. Можно?
- Когда лорд Синти пожелает тебя видеть, тебе об этом сообщат, отрезала Фириз.
Джой посмотрела на единорогов, на сатира, снова на единорогов и наконец тихонько произнесла:
- Два века. Ни фига ж себе!
Потом она повернулась, выбрала тропинку и пошла по ней.
Закатный лес грелся в лучах утреннего солнышка и что-то благодушно бормотал. Джой казалось, что воздух пахнет свежевыстиранным бельем, развешанным для просушки, а от деревьев и светло-коричневой земли исходил легкий аромат корицы. Когда девочка остановилась и прислонилась к огромному красному стволу, она ощутила, как под замшелой корой струится жизнь. Прямо перед ней на ветку уселась птичка, золотая, как подарок в праздничной упаковке, и запела с такой простотой и страстностью, что перед этой песенкой блекла даже волшебная музыка, приведшая Джой в Шей-рах. Какое-то сиренево-синее существо, напоминающее помесь тритона с богомолом, уселось Джой на правую ногу и уставилось на девочку. В глазах существа читалось глубокое чувство собственного достоинства.
- Привет, - сказала Джой. - Ты тоже разговариваешь мысленно?
Но едва она открыла рот, неведомая зверушка стрелой метнулась прочь. А Джой пошла дальше.
Она заметила черного единорога лишь тогда, когда он вынырнул невесть откуда и зашагал рядом с ней. Остальные три единорога были ростом с оленей, но Синти был так высок, что Джой пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза, так же жестоко изукрашенные, как и глаза леди Фириз. Но, слепые или нет, глаза единорога были столь глубоки, что у девочки закружилась голова. Джой споткнулась, и ей, чтобы не упасть, пришлось ухватиться за бок лорда Синти. Кроме потрясающего ощущения тепла под рукой "единороги кажутся прохладными, но на самом деле они теплые, как печка", Джой ощутила еще и неслышный смех - наподобие беззвучного урчания кошки. От лорда Синти пахло апельсинами.
- Мне нужно домой, - сказала Джой. - Это главное. То есть я хочу сказать - мне здесь нравится, здесь вправду здорово, и я бы совсем не прочь побыть здесь еще немного, но мне надо возвращаться.
Голос Синти омыл Джой с головы до ног, подобно водам Шей-раха.
- Я могу указать тебе путь.
Джой остановилась как вкопанная.
- Можете? Но Ко сказал, что я не могу попасть домой, потому что Граница переместилась, или что-то в этом духе. Я не совсем поняла. Как Граница может перемещаться?
Черный единорог взглянул на девочку с высоты своего роста. Его рог был как щель в полночь среди красных утренних деревьев.
- Она перемещается, потому что Шей-рах движется.
Синти немного помолчал, потом продолжил, роняя тщательно подобранные слова в ошеломленное молчание Джой:
- Существует множество миров, но наш Шей-рах неким способом, который мне и поныне не до конца ясен, соприкасается именно с вашим миром. Мы проплываем через него, скользим через него, подобно тени облака. Мы можем задержаться на одном месте на день или на тысячу лет - если Шей-рах так пожелает. Но Граница существует всегда, и те, кто действительно чувствует нашу музыку, способны пересекать ее в любом направлении в любую ночь, пока в небе стоит луна. Чтобы попасть в Шей-рах или выйти из него, нужны лишь три вещи: сильное желание, музыка и немного луны.
- С ума сойти... - прошептала Джой. - Просто с ума сойти!
Внезапно она умолкла и схватилась за голову.
- О господи, сколько же я здесь пробыла? Я почему-то потеряла счет времени. Мои родители там с ума сойдут. Мне нужно немедленно вернуться!
И снова тихий смех Синти эхом отдался в теле Джой, хотя на этот раз девочка не прикасалась к единорогу.
- В Шей-рахе время течет иначе. Когда ты вернешься, никто даже не заметит твоего отсутствия. Это я тебе обещаю.
- Подождите! - воскликнула Джой. - Подождите-подождите-подождите! Вы хотите сказать, что я могу пробыть здесь сколько угодно, а когда я вернусь домой, там будет все та же самая ночь? Ух ты! Прошу прощения - я вовсе не хочу показаться невежливой, но для меня это все чересчур необычно. У меня внутри делается как-то странно от одной мысли об этом.
Синти не ответил. Джой шла рядом с ним, стараясь сосредоточиться исключительно на музыке. Сейчас, в присутствии единорога, она была чище и сильнее, но оставалась все такой же неуловимой и дерзко плясала среди ручьев, камней и красных деревьев, где ей только вздумается. Девочка нерешительно спросила: