Лайшэ на некоторое время умолкла, потом продолжила:
- Но лорд Синти - наш целитель, и он наверняка найдет способ вернуть нам зрение. Мы подождем.
Небо, как всегда перед рассветом, ненадолго сделалось прозрачно-зеленым. Джой сказала:
- Я встречала одного парня... То есть одного Старейшего... Ну, в общем, его зовут Индиго. Вы... вы его знаете?
- Я знаю Индиго, - принцесса Лайшэ обратила на Джой непроницаемый взгляд слепых сверкающих глаз.
- Да нет, ничего особенного, - торопливо произнесла Джой. - Я знаю, что он Старейший, только я встречала его, ну, в человеческом облике, потому что он часто пересекает Границу, - он и вправду очарован моим миром. А больше я о нем ничего и не знаю, кроме того еще, что он спас меня от этих, как их там, крийякви. Я в него вовсе не влюбилась, и ничего такого, - просто я хотела поблагодарить его, и все.
- Индиго не нравится, когда его благодарят, - медленно произнесла Лайшэ. - Как и многое другое.
- Расскажите мне об этом, - попросила Джой. - Насколько мне известно, единственное, что ему нравится, - это город Вудмонт в штате Калифорния. Чокнуться можно!
Девочка замялась, потом спросила:
- А у вас такое бывало когда-нибудь? То есть я хотела спросить: а Старейшие могут сходить с ума?
Принцесса Лайшэ снова рассмеялась.
- У нас нет таких слов, но я поняла, о чем ты говоришь. Нет, ничего такого с Индиго не случалось. Но он всегда был непохож на большую часть прочих наших соплеменников. Он лишен способности жить в довольстве - в нем нет покоя, нет внутреннего мира. Я не знаю, хорошо ли это, или плохо, или, может, неважно, но из-за этого ему очень трудно жить в Шей-рахе.
- И все-таки я не понимаю... - промолвила Джой. - Я бы хоть сейчас поменялась с ним местами. Правда-правда.
За этой беседой они не заметили, как прошли насквозь Закатный лес и вышли на равнину, где резвились молодые единороги. Джой начала было говорить: "Я хочу сказать, если бы не Абуэлита, моя бабушка..." - но тут рассветное небо померкло и послышалось леденящее щелканье.
Джой обеими руками вцепилась в гриву принцессы Лайшэ, изо всех сил борясь с паникой. Со стороны восхода показались перитоны, и заря окрасила края этой роящейся массы в золотисто-красный цвет, когда хищники ринулись вниз.
Лайшэ невозмутимо повернула голову и взглянула в сторону Закатного леса. Джой услышала в сознании голос Лайшэ:
- Мы не успеем вовремя добраться до укрытия. Мне придется остаться и принять бой. Отпусти меня, малышка, но старайся держаться поближе. Они, должно быть, очень голодны.
Перитоны оказались похожи на оленей. Размером они не превосходили домашнюю кошку, а их темные крылья сужались к концу, как крылья морских птиц. Но тела у них были в точности как у обычных оленей, вплоть до изящных раздвоенных копытец и ветвистых рогов. Единственным, что отличало их от оленей - не считая размера, естественно, - был запах. От перитонов несло тухлым мясом. А из-за нежных мягких губ торчали несоразмерно крупные клыки. Спрятавшаяся за принцессой Лайшэ Джой сообразила, что это ужасное щелканье, возвещавшее о приближении перитонов, было не чем иным, как клацаньем их зубов - так перитоны точили клыки.
Лайшэ метнулась навстречу атакующей стае. Ее дерзкий вопль ошеломил и напугал Джой - девочка никогда прежде не слышала боевого клича разгневанного Старейшего. Рог Лайшэ мелькал среди авангарда перитонов, подобно разящей молнии, и расшвыривал нападающих. Три перитона уже корчились на земле, скрежеща зубами. На мгновение хищников охватило замешательство, но перитоны быстро опомнились. Возникшие в их рядах бреши тут же заполнились. Перитоны поджали свои стройные ножки, накренились, и стая единым слитным движением устремилась в новую атаку.
Следующие несколько секунд - а может, минут или часов - навсегда запомнились Джой как оживший ночной кошмар: хлопанье чаячьих крыльев прямо у нее над головой, желтые клыки, щелкающие в нескольких сантиметрах от лица, и ужасные пронзительные предсмертные вопли, следующие за каждым боевым кличем принцессы Лайшэ. Невзирая на слепоту, Лайшэ яростно сражалась с перитонами, нанося удар за ударом, и очерченный ее рогом смертоносный круг служил убежищем для Джой. После каждого выпада Лайшэ - зачастую они были настолько стремительны, что Джой просто не успевала их отследить, - на землю валились новые изломанные тушки крылатых оленей, но на их месте тут же появлялись новые. Лайшэ казалась неутомимой, но Джой видела, что шея, плечи и круп кобылицы покрываются крохотными рваными ранками и из этих ранок сочится кровь. В сознании у Джой прозвучал спокойный голос:
- Возможно, малышка, тебе лучше все-таки попытаться добраться до леса. Такого я еще не видела.
- Я не пойду! - всхлипнула Джой. - Я вас не оставлю!
Какой-то перитон прорвался через линию защиты и метнулся прямо в лицо Джой. На мгновение Джой увидела прямо перед собой коричневые, налитые кровью глаза хищника, горящие ненасытной алчностью. Но секунду спустя рог Лайшэ рассек его надвое и отшвырнул в сторону.
- Если ты уйдешь сейчас, я смогу отвлечь большую их часть от тебя, сказала кобылица. - Внимательно смотри под ноги и не оглядывайся, а то непременно споткнешься.
Позднее Джой не раз думала, как бы она в конце концов поступила: может, все-таки подчинилась бы и оставила принцессу Лайшэ? Во всяком случае, Джой чувствовала себя гораздо увереннее благодаря тому факту, что не предприняла ни малейшей попытки к бегству до того самого момента, как сзади донесся громоподобный боевой клич. Из-под деревьев Закатного леса выскочил огромный каркаданн и ринулся в битву, да так, что земля задрожала от топота копыт. Его красные бока пламенели в лучах утреннего солнца, на губах выступила пена. В своем неистовом ослеплении каркаданн походил скорее на взбесившийся паровоз, чем на единорога.
Перитоны заметили его приближение. Непонятно, обладала ли их стая общим сознанием, но в рядах хищников возникло смятение. Кажется, половина из них сочла за лучшее отступить, но остальные были слишком голодны, чтобы прислушиваться к чему бы то ни было, кроме голоса желудка. Пока перитоны метались, сталкиваясь друг с другом и с принцессой Лайшэ, каркаданн подоспел к месту боя и принялся безжалостно разить хищников - а у него рог был вдвое длиннее, чем у Лайшэ. Еще несколько мгновений стая пребывала в нерешительности, потом наконец сдалась и обратилась в бегство. Два единорога еще некоторое время преследовали хищников, но вскоре остановились и повернули обратно. Рысцой подбежав к Джой, единороги остановились и принялись нежно касаться друг друга. Когда каркаданн переставал обнюхивать и вылизывать раны Лайшэ, то принимался неуклюже вытанцовывать вокруг кобылицы и взбрыкивать, точно козленок.