— Я ничего не чувствую к этому мужчине: он груб и жесток, я никогда не стану его женой.
На миг эти слова смягчили горечь в душе Джакомо.
— Но ваш отец считает иначе…
— К черту отца! — в этот раз Франческа перебила своего возлюбленного. — Он не может распоряжаться моей судьбой, как ему вздумается. Я ни за что не выйду замуж за такого, как Дзагури, скорее уж лишу себя жизни.
Казанова взял ее за руки и нежно поцеловал их.
— Никогда больше так не говорите, Франческа. Я готов убить любого, кто воспротивится вашему счастью.
— В самом деле? — переспросила она с каким-то странным выражением, улыбаясь и плача одновременно, а всполохи рассвета отражались в ее огромных глазах.
Джакомо кивнул. Еще никогда он не был в чем-то настолько уверен.
— Давайте сбежим, — вдруг предложила она.
— Вы правда этого хотите?
— Конечно, — ответила Франческа.
— И вы уверены, что потом не пожалеете о своем решении? Я не могу предложить вам ничего, кроме попутного ветра и тяги к приключениям, — Джакомо отлично знал, что этого мало, слишком мало для совместной жизни.
— А я и не хочу ничего другого, — серьезно сказал она. Ее голос и выражение лица были преисполнены такой уверенности, что Джакомо переполнила нежность. В глазах Франчески светилась надежда. — Разве это не самый чудесный способ прожить жизнь?
Казанова улыбнулся: а может, она и права. Вдруг эта история все-таки может закончиться по-другому? В конце концов, что удерживает его в Венеции? Разве он еще не нашел то, что искал? Он любит родной город, но любовь к Франческе намного сильнее.
Лодка на причале Сан-Тома! Можно сняться с якоря и уплыть. По Гранд-каналу добраться до Джудекки, а оттуда — в открытое море. И там они будут свободны. И вместе.
— Кажется, мы правда можем сбежать! — воскликнул он. — Но вы должны будете сделать все точно так, как я скажу.
Франческа удивленно уставилась на него, еще не веря до конца. Неужели они и в самом деле уедут вместе? Ей хотелось этого больше всего на свете.
— Я выполню все в точности, любимый.
Джакомо ненадолго заколебался, потом спросил:
— Когда возвращается ваш отец?
— Через несколько дней.
— Значит, у нас мало времени.
Казанова немного подумал и изложил свой план:
— Приходите одна на причал Сан-Тома. У меня там лодка. Не берите с собой никаких вещей: скажете, что идете прогуляться в вечерних сумерках.
— Хорошо. Вы будете ждать меня там?
— Конечно! Без вас я никуда не уеду.
— Почему в сумерках? — спросила Франческа.
— Потому что потом наступит вечер, а в темноте нам будет легче сбежать от береговой стражи.
— Понимаю.
— Вы уверены, что хотите этого? — Джакомо внимательно посмотрел на нее.
— Вы еще спрашиваете! Джакомо, единственное, чего я хочу, — это быть с вами.
Казанова вздохнул. Франческа обеспокоенно воскликнула:
— Может, это вы не хотите сбежать со мной?
Ее прекрасное лицо разом омрачилось.
— Шутите? Я бы отправился с вами хоть на край света, Франческа. С того момента, как я впервые вас увидел, мое сердце бьется для вас одной. Вы — воздух, которым я дышу, пение жаворонков по утрам. Вы для меня Венеция, мои день и ночь, я просыпаюсь и засыпаю с мыслями о вас…
Счастливая улыбка вновь осветила лицо девушки.
— Но нам нужно соблюдать осторожность, — заметил он. — Сейчас я должен идти. Мы увидимся через два дня, на моей лодке в Сан-Тома.
— Как я ее узнаю?
— Я буду ждать вас на палубе.
— Да поможет нам Бог.
— А теперь будет лучше, если я исчезну. — сказал Джакомо, приподнимаясь на кровати и надевая рубашку.
Через мгновение он уже вскочил на ноги и проворно натянул штаны, чулки и ботинки. Затем ловко стянул волосы в хвост синей шелковой лентой, набросил камзол и с улыбкой согнулся в поклоне.
Франческа сделала вид, что восторженно аплодирует, следя за тем, чтобы не производить громких звуков. Совершенно ни к чему, чтобы слуги что-то услышали и принялись колотить в дверь.
Джакомо подошел, обхватил ее лицо ладонями и припал к тубам долгим поцелуем.