Они вчетвером стояли в большом подземном зале. Путь сюда из паркинга под жилым комплексом Константина Львовича занял примерно час.
Предварительно вызвав скорую для раненого Димы и дождавшись сирены, компания спустилась в подвал под подземной стоянкой.
Костя уверенно провел их из одного темного подсобного помещения в другое.
Шипящие и парящие трубы сопровождали компанию - водопроводные и канализационные, тонкие, толстые, пластиковые, разных диаметров, с торчащими вентилями — они занимали собой почти все пространство и людям приходилось петлять между ними.
Затем долго, с металлическим грохотом спускались по длинной винтовой лестнице еще на уровень ниже.
У Ксении кружилась голова и она взяла Женю за руку.
Скоро вчетвером очутились перед Порталом.
Впереди старик Костя, накинувший на худой торс дорогую рубашку. За ним Женя, не сводя прицела со старика.
Грустная Сонет, еще не до конца пришедшая в себя после предательства друга, шла за Женей. Двухметровый старик Иван в дорогом костюме замыкал процессию.
Маленькая панда сидела на бетонном полу и рассматривала людей, выпучив глаза.
За ней на дальней от лестницы стене красовался пятиметровый герб Советского Союза. Каменные колосья пшеницы, завернутые в бетонные ленты и загнутые в огромный круг.
Высокий потолок поддерживали два ряда толстых ребристых колонн. Освещали зал тусклые фонари.
— Ну и что здесь делает этот Кирилл? — спросила Женя, приглядываясь к черно-белой панде. Костя расстроенно покачал головой.
— Он охраняет Портал! — ответил он.
— Что то я очень сомневаюсь, что он сможет мне помешать! — улыбнулась Женя. — Но все равно, прикажи ему чтобы пропал!
— Я не могу! — ответил Костя. — Он полу разумный и пропускает только меня.
Женя решительно шагнула вперед.
— А ну, кыш отсюда! — крикнула она и навела револьвер на панду.
Та вздрогнула и зарычала. Неуклюже пошатываясь, встала на задние лапы, достигнув метрового роста.
И медленно вытащила из-за спины длинную катану. Слегка изогнутое лезвие полыхнуло язычками красного огня. Этим же светом зажглись и глаза Кирилла.
— Арр! — рыкнул он и замахнулся клинком.
Длинное лезвие описало гудящую дугу. Багровое пламя сорвалось с катаны и жаркой волной полетело в остолбеневшую девушку.
— Женя! — звонко крикнула Сонет и, обхватив подругу, повалила ее на пол в сторону от стремительного огня. Старики отшатнулись в другую сторону.
Огненная волна пронеслась мимо девушек и впечаталась в стену возле лестницы.
Раздался гулкий "бу-умм". Дрожь пошла по стенам и полу. Колонны завибрировали, с потолка посыпалась побелка и мелкие камни.
Девушек засыпало пылью. Женя закашлялась и приподнялась, щурясь.
— Ах ты, Кирилл! — закричала она. — На, получай!
— Бух! Бух! Бух! — ее револьвер с огненными вспышками выплюнул все пули из барабана.
Но пухлая маленькая панда лишь ловко прыгала из стороны в сторону уворачиваясь от выстрелов.
И когда эхо от них стихло, Кирилл оскалился и поднял полыхающую катану.
Часть 2 Школа Белый лис
Белый лис коснулся ее.
Именно так все и произошло.
Тогда Ксюша полетела из санок в сугроб. Вверх тормашками.
Дедушка не хотел брать ее с собой и тогда девочка тайком забралась в его сани, и спряталась там, втиснулась между больших мягких мешков, от которых приятно пахло мандаринами и шоколадом.
И потом, когда тройка белых лошадей мчала сани по зимнему лесу, когда дедушка напевал себе что-то в густую бороду, тогда маленькая Ксюша устала сидеть и отталкивать заваливающиеся на нее мешки.
Она выбралась, протиснулась на четвереньках к заднему краю саней. Туда, где широкие полозья со скрипом и шорохом, скользили по пушистому снегу. Но сани чуть тряхнуло на ухабе и Ксюша полетела.
Кувыркнулась два раза, съехала чуть ниже дороги и разревелась. Вся ее белая шубка была в снегу и все ее белые волосы были в снегу. Холодные комочки попали даже в уши, не говоря уже про покрасневшие щеки.
Но плакала она не от холода и не от боли, потому что было почти не больно, снег был мягким. Просто от неожиданности.
И тогда из-за темного ствола ели выглянул лис. Высунул белую пушистую мордочку с черным носом, принюхивался к незнакомому запаху. Ксюша даже замерла от неожиданности, но совсем ненадолго.
Быстро она поняла, что маленький лисенок ничем не сможет помочь ей. И снова залилась слезами.
А лисенок медленно подошел к ней.