Уильям Шекспир
Сонеты
1
Потомства от существ прекрасных все хотят,
Чтоб в мире красота цвела — не умирала:
Пусть зрелая краса от времени увяла —
Ее ростки о ней нам память сохранят.
Но ты, чей гордый взор никто не привлекает,
А светлый пламень сам свой пыл в себе питает,
Там голод сея, где избыток должен быть —
Ты сам свой злейший враг, готовый все сгубить.
Ты, лучший из людей, природы украшенье,
И вестник молодой пленительной весны,
Замкнувшись, сам в себе хоронишь счастья сны.
И сеешь вкруг себя одно опустошенье.
Ты пожалей хоть мир — упасть ему не дай
И, как земля, даров его не пожирай.
2
Когда, друг, над тобой зим сорок пролетят,
Изрыв твою красу, как ниву плуг нещадный,
И юности твоей убор, такой нарядный,
В одежду ветхую бедняги превратят, —
Тогда на тот вопрос, с которым обратятся:
«Скажи, где красота, где молодость твоя?» —
Ужель ответишь ты, вину свою тая,
Что в мраке впалых глаз твоих они таятся?
А как бы ты расцвел, когда б им не шутя
Ответить вправе был спокойно и с сознаньем:
«Вот это мной на свет рожденное, дитя
Сведет мой счет и мне послужит оправданьем».
Узнал бы ты тогда на старости любовь,
Способную согреть остынувшую кровь.
3
Подумай, в зеркале увидев образ свой,
Что должен он в другом созданье возродиться;
А если нет, то мир обманут был тобой
И счастья мать одна через тебя лишится.
Кто б пренебречь дерзнул любовию твоей
Из дев, как ни была б собой она прекрасна,
И грудь могла ль ее так сделаться бесстрастна,
Чтоб захотеть сойти в могилу без детей?
Ты матери своей хранишь изображенье —
И видит вновь она в тебе свою весну.
Ах, так и ты, склоня взор к старости окну,
Увидишь и вкусить вновь юности волненье!
Но если хочешь быть забытым, милый мой,
Умри холостяком, а с ним и образ твой.
4
Скажи мне, красота, зачем ты расточаешь
Безумно на себя все, что ни получаешь?
Природа не дарит, а лишь взаймы дает,
И то лишь тем, кто долг свой честно отдает.
Зачем же ты, скупец, во зло употребляешь
Врученное тебе и праздно расточаешь?
Такие суммы, друг, не следует сорить,
Когда и без того едва ты можешь жить!
Имея дело лишь с одним самим собою,
Себя же выгод всех лишаешь ты в борьбе.
Когда ж твой бренный прах покроется землею,
То что благого ты оставишь по себе?
Бесплодной красота твоя сойдет в могилу,
Тогда как по себе ты б мог оставить силу.
5
То Время, что в труде приятном взор создало,
Который всех теперь влечет и веселит,
Тираном станет вновь, как то не раз бывало,
И прежней красоты навек его лишит.
Затем что время, вслед за уходящим летом,
Приводит из-за гор суровую зиму —
И мерзнет сок в лесу пустынном и раздетом,
А взор лишь видит снег, безжизненность и тьму.
Тогда, мой друг, когда благие соки лета
Не заключил бы рок в стеклянную тюрьму,
Вся красота его погибла б без привета
И превратилась в прах, чтоб погрузиться в тьму.
Но нежный цвет, в экстракт на зиму превращенный,
теряет внешность лишь, не запах благовонный.
6
Не дай зиме убить весны все совершенства
В себе, пока она плода не принесла!
Создай себе фиал и подари блаженство
Своею красотой, пока не умерла!
Тебя ростовщиком не назовут за это,
Затем что этот долг все платят без труда.
Ты образ свой создашь для счастья и привета,
А если десять с ним — и это не беда.
И каждый в десять раз тебя счастливей будет,
Произведя на свет по десять раз тебя —
И смерть вражду к тебе надолго позабудет,
Увидя, сколько раз ты повторил себя.
Ты слишком уж красив и мил душе моей,
Чтоб пищей смерти быть, наследьем стать червей.