Колокольчик прозвенел о моем приходе и Брэд поднял на меня глаза, махнув рукой. Но не успел я подойти к нему, как у меня зазвонил телефон. Номер был мне известен.
— Да, София? — спросил я машинально, принимая вызов. — Что-то случилось, ты вроде была с Вики.
— Это Вики. — раздался голос Славы.
Ситуация тут же мне не понравилась. Это был гражданский телефон Софии. Даже если они были вместе, зная Хесс вряд ли бы она дала Славе свой телефон.
— Говори. — мой голос, кажется, дрогнул.
— София в больнице. Я…решила позвонить, чтобы ты знал. Центральной Броктонской. Кажется, она налетела на кого-то когда мы разошлись после прогулки. Она забыла забрать у меня одну из покупок, и я полетела ее искать и… Нашла и принесла в больницу. У меня не было телефона и я решила…
Даллон продолжала что-то тараторить, но я не слушал. Значит они после гуляли сами. Интересный факт, но сейчас было не до того. Решение пришло мгновенно. Я даже не взглянул на Брэда. Мне было не до него.
— Скоро буду. — бросил в трубку, уже выходя и ловя такси.
Брэд ненавидел такую хуйню. Пацан просто развернулся и вышел не сказав ему и слова.
Лицо. Да, лицо тогда сказало все. Молодой волчонок взял телефон, ответил, в после побледнел. Брэд уже видел такое лицо раньше. В зеркале. Лицо полное шока, неверия и решимости. Лицо того кто готов спалить все что угодно ради мести. Лицо готового драться за свое.
— Он сказал София, да? — Крюковолк застучал пальцем по столу. — Похоже с его бабой что-то приключилось.
Сумка оказалась на плече. Он кивнул официантке кафе и вышел, глядя на удаляющуюся машину с макушкой мальчишки. Молодой волчонок пошел узнавать в чем дело.
Лёгкие наполнил вечерний воздух.
— Пахнет кровью.
Улыбка сама собой налезла на лицо Брэда. Он оскалился. Молодой волчонок подкинет ему сюрприз в ближайшее время и они вновь встретятся. Брэд просто это чувствовал своим нутром. Похоже, молодого парня стоило прикрыть. Телефон вновь оказался в руке. Крюковолк желал знать, что произошло. Раз это школьники Уинслоу, пусть оттуда и птичка напоет. Особенно, если птичка не хочет сдохнуть превратившись в кусок фарша.
Глава 20. Ячейка
София ненавидела быть слабой. София делала все, чтобы такой не быть. Она даже отрицала саму мысль, что она может быть слабой. Есть хищники и есть овцы. Пусть она изредка и называла себе охотницей, но она все ещё считала себя хищницей. Просто есть хищники побольше и поменьше. Она была побольше. Считала себя таковой по крайней мере.
Кондрад был… О, черт возьми, он был хищником. Только не как она. Если София представляла себя зверем, который охотится и нападает, то вот Кондрад…
Нет, он тоже мог быть таким. Пусть она и говорила про тигра или волка, но больше всего Кондрад действительно напоминал ей льва. С этой гривой постоянно непослушный волос и спокойными глазами наблюдающими за всем. Лев, наблюдающий за своим прайдом. София прекрасно знала, что львы предпочитают отдавать охоту своим львицам, а сами участвуют в ней только в редких случаях и на большую дичь. Но вот когда приходит опасность…
Кондрад был именно таким. Он не нападал первым, он отвечал на угрозу. Так всегда было, даже когда он был в Империи, он отвечал на нападки и мстил за прошлые обиды. Когда он наконец остепенился в ее компании, это проявилось во всем. Черт, да на самом деле, Хесс признавала что Барнс и Клемент просто обожают ее парня. Шпигель ворчал, рычал, бесился, но помогал и прикрывал спину. София считала это милым. На удивление приятным. А ещё его настойчивая забота подкупала.
А ещё он был таким стойким. София никогда бы не призналась насколько ей нравится это. Он не давал себе волю, даже когда она буквально набрасывалась на него. Он всегда думал о том, как ее не обидеть. Лишь через некоторое время она узнала, что его мать была достаточно воинственной женщиной.
— Неудивительно, что он так внимателен и обходителен. — тогда сказала Эмма надувая губы. — Везет тебе?
София тогда чуть не зарычала. Везёт? Ей везёт? Это не везение, она просто взяла то, что считала подходящим и не ошиблась.
Проведенное с парнем время Хесс всегда вспоминала с улыбкой. Особенно когда ей удавалось хорошенько пометить его. Пусть он и исцелялся, но сам факт, сама мысль, что его губы и шея истерзаны ее метками нравились девушке. Она хотела поставить их больше, покрыть все его тело метками, чтобы все видели. Нет, не видели, знали!