Используя лишь собственные тела и когти, они рвали друг друга, оглашая округу рёвом, полными ярости и боли. Присмотревшись я понял, что один из них был когда-то моим отцом. На его голове была замызганная старая кепочка, а на изменившейся бычьей шее едва заметный армейский медальон. И приметная, пусть и растянутая татуировка на окровавленном плече.
Мозг отказался воспринимать происходящее, и я сразу же перевел взгляд на руки, обычно в иллюзорном мире именно с ними творится непонятное. Но нет. Пальцев ровно десять, и они такие же, как и всегда, разве что грязные. Это все сон, сон, сон. Просто чертов кошмар продолжается и сейчас, я лежу у себя в кровати или сидя сплю в машине по дороге домой.
Тем временем в поединке наступил переломный момент, как это и бывает мгновенно. Одна ошибка и вот уже судьба предопределена. Второй безумец лишился изрядного куска мяса на шеи и теперь медленно оседал, окрашивая все вокруг в темно-багровый, почти черный цвет своей кровью.
Я прицелился в раздавшуюся спину существа, что некогда было отцом, но каждую секунду, меняющуюся все больше. Если это сон, то не произойдет ничего страшного, ну а если по какой-то безумной причине всё вокруг реальность… Знаю, он бы хотел уйти вот так, а не отбирать жизни в виде мерзкой твари.
Именно в этот момент разум решил всё-таки проанализировать происходящее, и я осознал, вокруг не сон, нет, что-то почти неслышно нашептывало, мир изменился. Рука затряслась, а пальцы упорно не хотели ложиться на сдвоенные курки. Слезы и боль душили, мешая сделать то что нужно. А в голове крутились воспоминания о моей слабости… мама. Теперь и отец.
В глубине души я надеялся, что изменения коснулись лишь внешнего облика и он все такой же. Мерзкое чавканье и хруст растоптали надежду на это, окончательно разделяя в моих глазах монстра передо мной и батю. Тварь наклонилась над поверженным врагом и пожирала его, вырывая кусок за куском из бочины. Что вызывало ещё большее отвращение — это тихий скулеж ещё живого обеда.
Вдох-выдох, прицелиться и различая заплывшими глазами лишь силуэт надавить на курок. Вместо выстрела — тихий щелчок. К сожалению, этого хватило, чтобы привлечь внимание к моей персоне. Новый щелчок, ещё один. Выстрелов не было, а страх остаться против вот этого без оружия поселился внутри.
Мгновенно развернувшись тварь с рыком бросилось вперед, а я с кристальной ясностью понял — это конец. Из оружия только подаренная кукри, очень удобная в лесу вещь. Но тут клинок не поможет, будь хоть трижды великим мастером. Но сдавать без боя, не собирался. Хватит! Каждый раз моя слабость приводила к ужасным последствиям.
Выхватив мачете для рубки мяса, с забавным названием ОДУВАНЧИК, ухватился поудобнее за пробковую рукоять. Умирать страшно. Особенно вот так, не слыша в последние минуты шёпот Древних, зовущий к себе.
Чудом уйдя от первого удара махнул в сторону деформированной руки, надеясь хотя бы ранить. Слишком медленно. Но тварь остановилась, и стала жутко дергаться без всякой логики.
— Убей, — почти секунду я не мог поверить, что оно говорит, хриплое бормотание повторялось, становясь все громче и при этом неразборчивее. Отец выиграл мне несколько секунд, и я должен успеть. Ради него. Ради себя.
Первый удар больше подходил лесорубу, но отточенное лезвие с легкостью разрубило плоть и кожу на шее, почти дойдя до позвоночного столба. Ещё удар.
— ААА… — едва дыша я орал, колол и рубил куда и как придется, задыхаясь от боли, скользя в крови. Слезы застилали глаза, а я в ярости уподобился умершей твари. Но с каждым ударом немного попускало, уходил дикий коктейль из страха, душевной боли, отчаяния.
Не знаю, через сколько меня отпустило окончательно, и я просто упал в лужу крови, рядом с буквально растерзанным существом. Бездумно глядя в небо, краем сознания отметил багровый с алыми прожилками символ, похожий на зловещее облако, зависшее среди яркой синевы.
В глазах зарябило от символов и цифр, но полная апатия не давала вникнуть в происходящее. Не хотелось ничего, разве что услышать голос Отца и Древних, зовущих к себе навсегда. Воссоединиться с семьей.
Пришел в себя уже позже. От холода слегка трясло, а тело покрыла плотная засохшая корка крови. Остатки твари сейчас напоминали жертву мясника-безумца. Впрочем, это было недалеко от истины. Надо его закопать. Мой отец остался воином до конца и заслуживает хотя бы этого.
Я четко осознал, что именно сломило и изменило его. Мне удалось пройти через свои страхи и вернуться, а батя не зря говорил, что оттуда возвращаются иными. Война, вот что не позволило вырваться из кошмара. Именно её мой отец видел засыпая. Мертвых друзей, бессмысленную жесткость, сгоревших детей и жалких калек на которых всем наплевать. Разрушенные судьбы, сгубленные жизни, неописуемая горечь родных, потерявших там любимых. Война — слово которое он ненавидел и то, без чего не мог.