Старик медленно встал с дивана, прошелся по комнате, проводя пальцами по дорогой столешнице, дотрагиваясь до статуэток, остановился перед картиной. Это был узкий высокий каньон, черные берега взмывали вверх, растворяясь в багряном небе, а внизу, внизу текла не вода. Река крови скользила по узкому руслу, и лишь одна взметнувшаяся вверх рука тревожила размеренный поток. Эта картина всегда внушала старику неподвластный разуму ужас. Страх поднимался откуда-то из самых глубин его души и застревал в горле.
Это была единственная картина, что висела на стене. В коллекции хозяина было много куда более известных и менее жутких картин, но все они «пылились», составленные длинными рядами.
Взгляд Мойзеса упал на дорогую, украшенную изысканной лепниной дверь. Дверь, за которую ему нет ходу. Дверь, за которой всегда скрывался хозяин. В этом доме было единственное правило — никогда не пытаться узнать, что за ней.
И Мойзес неукоснительно ему следовал.
***
Грохот. Грохот наполнял воздух. Грохот проникал в глубину вод. Грохот пронизывал толщу земли. Грохот разрывал барабанные перепонки. Словно неудержимый камнепад. Словно вихрь твердой каменной лавины обрушивался на нее. Молнии трещали в разреженном воздухе, они были такими же сухими, как непрекращающийся грохот. От этого шума не было спасения. Он настигал ее повсюду, где бы она ни спряталась. Грохот сводил с ума. Все, что могло помочь ей — лишь капля влаги. Хотя бы одна капля. Но где взять эту каплю в пустыне?
Ферсаат распахнула глаза. Сон. Снова. Один и тот же. Раз за разом. Тысячи лет. Единственная ночь, ставшая ее персональным кошмаром длиною в вечность. Вечность? Ну уж нет. И ненависть, в недолгие мгновения забытья сменявшаяся страхом, вновь вспыхнула в ней с новой силой. О, она знала, что заглушить грохот можно, лишь пролив кровь. Его кровь.
И она искала его. Уже столько времени снова и снова предпринимая тщетные попытки найти того, кого она когда-то полюбила. Того, кто предал ее. Растоптал ее чувства, унизил и в конечном итоге уничтожил ее.
Она навсегда запомнила глаза. Страшные и равнодушные, холодные, как самые глубокие бездны Дуата. Горящие фиолетовым пламенем. Глаза Повелителя Теней.
Тогда она была глупа и наивна. Но больше она не попадется на эту удочку. Ферсаат вскочила на ноги. Непременно. Во что бы то ни стало, она разыщет его. И уничтожит.
***
Фира тихо и мирно посапывал, раскинувшись на полу. Сон его был безмятежен, аки сон младенца. Но его нарушили самым бесцеремонным образом. Кэйн проснулся от ледяной воды, которой тени окатили его в таком количестве, что хватило бы на огромную ванну.
— А-а-а! — закричал Фира, подскакивая с пола.
— Ооо, ты проснулся! Как спалось, моя радость? — самым елейным тоном осведомился Тейн с таким видом, как будто вообще случайно мимо проходил на кухню, кофе готовить.
Фира посмотрел на него очень обиженно.
Не проняло. Тейн продолжал вести себя самым невинным образом.
— Да ты весь промок… Теневое полотенце?
— Почему снова вода?! — возмутился Фира. — Сначала ты роняешь меня в пруд, теперь окатываешь ледяной водой! Изверг.
— Отнюдь. А теперь, сударь, раз уж вы изволили проснуться, не объясните мне, что это вы вчера устроили?
— Небольшое представление. Правда, удачно вышло? Я горжусь.
— Значит, это было спланировано? Ах, да… Лига…?
— Ни на что не желаю отвечать, пока не получу обещанное полотенчико! — воскликнул Фира, склонив голову и отжимая волосы. — Я похож на мокрого енота! — он выпрямился и посмотрел на Тейна глазами, полными укора.
На Фиру опустилось невесть откуда взявшееся черное махровое полотенце.
— Спасибо, — буркнул тот.
— Всегда пожалуйста. Так что?
— Что «что»? — раздраженно переспросил Фира. — Не видишь? Я занят. — Он вытирал полотенцем волосы, хотя уже осознавал, что все равно сейчас придется идти в душ.
Тейн внезапно вздумал проявить заботу, предложив Кэйну чашечку кофе. Фира зло фыркнул и вышел из комнаты.
***
— Так для кого ты устроил этот спектакль одного актера?
Они сидели на кухне. Кэйн, уже вышедший из душа, грел руки о чашку свежезаваренного кофейка, а Тейн навязчиво ожидал ответов.
— Ну а ты попробуй угадать, — вздохнул Фира.
— Так Кукловод все же не ты… — разочарованно вздохнул Тейн.
— Я два раза не повторяю, не повторяю два раза.
— И когда мы сможем узнать результаты?