Наше повествование подходит к концу. Михаил Ефимов, его братья и соратники, первыми шагнув в небо, открыли путь к завоеванию воздушного пространства. Мужественные, смелые зачинатели летного дела мечтали о величии своей родины, о могучем воздушном флоте, армады кораблей которого поведут крылатые люди от города к городу, от страны к стране, от материка к материку, прокладывая все новые воздушные трассы.
Большое историческое значение полетов Михаила Ефимова и его брата Тимофея понимали уже современники. К приведенным нами высказываниям ученых, конструкторов, пилотов, журналистов можно было бы прибавить еще немало верных оценок, сделанных тогда на месте событий.
А теперь — «штрихи к портрету» первого отечественного авиатора, добавленные его товарищами, летчиками позже.
«Уже издали мы узнавали его, когда он приближался к своему аэроплану… Мы становились как можно ближе, чтобы наблюдать за каждым движением человека, которому мы так симпатизировали… знали его манеру летать и могли отличить его самолет среди любого количества других в воздухе… Ни один из летчиков не мог завладеть частичкой моего сердца, как им целиком завладел Ефимов. И не только моим!»
Морской летчик и историк авиации
Виктор Львович Корвин.
Ленинград.
«Ефимов во многом превосходил меня и летал в облаках, когда я пресмыкался в нескольких ста метрах от земли. Я, понятно, чувствовал себя несчастным и приниженным, но должен подчеркнуть, что Михаил никогда не дал мне почувствовать свое превосходство, а напротив, был таким простым и сердечным товарищем, каким и продолжал быть впоследствии…»
Летчик Михаил Фаддеевич Сципио дель Кампо.
Польша.
«По характеру М. Н. был человеком общительным, любил шутку и, несмотря на недостаток образования, был авторитетом и для инструкторского состава школы, который в большинстве подбирался из офицеров гвардии. Как инструктор Ефимов был толковым и внимательным педагогом. Его ученики больше знали и умели летать лучше, чем у других педагогов».
Полковник Константин Федорович Капустян.
Москва.
«…Кроме того, Мих. Ник., будучи до авиации отличным автомобилистом, хорошо знал материальную часть двигателей и самолетов и в этой части также имел непререкаемый авторитет. Михаил Никифорович достиг мировой славы благодаря своим моральным качествам, исключительно серьезному отношению к авиации. Все у него было рассчитано, признавал трезвый риск».
Летчик-испытатель Константин Константинович Арцеулов.
Москва.
«Мои личные наблюдения и впечатления: он был среди первых русских пилотов самым талантливым. Ведь недаром на всех состязаниях, где участвовал, брал первые призы. Когда он на Каче летал на «Ньюпоре», мы все налюбоваться не могли: машина была в его руках, как послушная лошадь у отличного ездока. Но он, видимо, не был честолюбив — свой пилотский талант не употребил для новой славы и «заморозил» (почил на лаврах) на Каче.
Ветеран русской военной авиации Вячеслав Матвеевич Ткачев.
Краснодар.
«Он был среднего роста, крепкого сложения, с мягкой улыбкой и умным, слегка насмешливым взглядом. Как я потом убедился, это был человек с сильным характером, редким умением владеть собой. Когда Михаил Никифорович был в хорошем настроении, он мог и петь, и шутить. Но в минуты гнева он говорил тихо и спокойно, будто взвешивая каждое слово, прежде чем его произнести».
Летчик, историк авиации Виктор Георгиевич Соколов.
Ташкент.
«Михаил Никифорович обладал особым, ему присущим юмором: мог рассказывать сногшибательно смешное, сам оставаясь серьезным… Был остроумным и веселым собеседником… Рассказывая о летных приключениях, в лицах представлял авиаторов. Его серьезное лицо озарялось внезапной, очень нравящейся всем улыбкой. Терпеть не мог привычки некоторых летчиков ходить и летать со шпорами на сапогах, говорил по этому поводу: «Господа кавалеристы верхом на аэроплане».
Летчик-наблюдатель Георгий Генрихович Лаас.
Тарту.
«Он был прекрасным товарищем, верным дружбе, во имя которой часто пренебрегал своими личными интересами. Был принципиальным и настойчивым в убеждениях, взглядах и в работе. Ну а главное — Михаил Никифорович был влюблен в авиацию. Это была его стихия. Его слова: «Я в полете никогда не устаю». Он летал много и с удовольствием, сливаясь с самолетом».
Ветеран авиации Иосиф Семенович Лапоногов.
Киев.
«Выдающиеся заслуги первого русского летчика никогда не будут забыты нашим народом. Добиваясь непрерывного роста и могущества нашей авиации, советские авиаторы с благодарностью вспоминают М. Н. Ефимова, положившего основы отечественной школы летного мастерства».