Неудача при попытке взлететь постигла и итальянца Катанео, работавшего у Анатры шофером. Как пишет корреспондент «Одесского листка», 11 августа Катанео провел «опыт с аэропланом, во время которого «Вуазен» сделал прыжок на высоту одной сажени». На следующий день аэроплан «поднялся на две сажени», после чего репортер рисует трагическую картину: «Перед нами предстает изуродованный аэроплан, а около него свернувшийся клубком и судорожно уцепившийся за мотор лежит сам авиатор…»
Лелеяли мечту взлететь и планеристы — Ефимов, Уточкин… Газеты писали об этом. В одной из них промелькнуло сообщение, что «моторист Ефимов регулирует двигатель «Вуазена» и после починки аэроплана полетит». Но (увы!) аппарат после попыток Шкруфа и Катанео отремонтировать не удалось.
Уточкин понимает: на Одесский аэроклуб надеяться теперь нечего. Едет во Францию. Прощаясь с друзьями на вокзале, он бросает многозначительную фразу:
— Ждите Ут-точкина с неба!
Михаилу же остается лишь мечтать…
И вдруг — невероятно заманчивое предложение. Заправилы аэроклуба — владелец банкирского дома Ксидиас и финансист Анатра — хотят приумножить капиталы новым предприятием, прослыв в то же время прогрессивными деятелями. Они решили приобрести во Франции аэропланы, нанять авиаторов и механиков с тем, чтобы организовать в городах России публичную демонстрацию полетов. Предприимчивые господа рассчитывают на обильные сборы, ведь после нашумевшего сенсационного перелета Луи Блерио через Ла-Манш в июле 1909 года интерес к авиации среди широких масс резко возрос.
После гибели аэроклубовского «Вуазена» Ксидиас надумал купить аэроплан у Анри Фармана, а собственным авиатором сделать своего приятеля по велотреку Сергея Уточкина. Поскольку Уточкин уже в Париже, ему посылают туда текст договора, из которого следует, что банкир оплачивает его обучение в летной школе Фармана, а затем спортсмен должен будет три года работать на хозяина за определенное жалование и выполнять его волю. Такую «дружескую заботу» о себе Уточкин воспринимает как оскорбление и кабального договора не подписывает.
Получив письмо с отказом, Ксидиас, по рекомендации секретаря аэроклуба, приглашает на переговоры Ефимова. Михаил ничего не знает о недавнем «обмене нотами» между банкиром и Уточкиным. Ксидиасу же известно, что у Ефимова, в отличие от Уточкина, нет ни гроша за душой, но он бредит аэропланами, следовательно, пойдет на любые условия. И он не ошибся.
Предложение поехать в летную школу во Францию Михаил принял без колебаний. Тут же подписали договор. Желание научиться летать настолько велико, что все остальное сейчас не имеет для Ефимова никакого значения.
Полный радужных надежд, Михаил выезжает во Францию. На вокзале его провожают сослуживцы-телеграфисты, спортсмены. С ним едет доверенный Ксидиаса, издатель журнала «Спортивная жизнь» Эмброс, свободно владеющий французским языком. Эмбросу поручено согласовать с Анри Фарманом условия учебы Ефимова в летной школе и заказать аппарат.
В возбужденной толпе родных и друзей стоит и Женя Черненко. Грустно улыбается. В ее взгляде — вопрос: «До меня ли тебе теперь?..»
Эксперименты Уточкина
В то самое время, когда Михаил Ефимов едет во Францию, оттуда возвращается в Одессу Сергей Уточкин. Он везет с собой моторы, детали, чертежи и… надежду. Надежду на то, что первым покажет одесситам полет на аэроплане.
Часто выезжая за границу, он видел опыты Сантос-Дюмона, Райта, Блерио, видел, как его вчерашние соперники на велотреке делают все более уверенные шаги на авиационном поприще. Еще недавно в столице Португалии он выиграл гонку, опередив знаменитого голландца Ван-ден-Борна. А теперь Ван-ден-Борн выступает в новом амплуа — пилота. Отставать нельзя…
Уточкин собирается строить в Одессе два самолета своей, особой конструкции. С ним из Парижа едут два техника.
Во Франции симпатии Сергея Исаевича склонились к монопланам — аппаратам с одноплоскостными крыльями. К бипланам он относится с иронией и скептицизмом. Особенно достается от него «Фарману». Корреспондент московского журнала «Аэро- и автомобильная жизнь» пишет: «Знаменитый гонщик-велосипедист Уточкин давно мечтал об успехах в авиации… О «Фармане» он на мой вопрос ответил лишь одним словом: «Курица».
Президент Одесского аэроклуба барон Каульбарс любезно предоставляет Уточкину в помощники подразделение солдат морского батальона. Журнал «Спорт и наука» пестрит броскими фотоснимками, изображающими эпизоды постройки аппаратов. Уточкин запечатлен в окружении военных мастеровых и двух механиков из Франции.